— Ну, так вы, как я понял из ваших улыбок, согласны с моим мнением, что этот немецкий бронеавтомобиль нельзя бесхозным оставлять в лесу. Мы его обязательно заберем вместе с собой, доставим до расположения отряда капитана Головина, а там уж все вместе решим, как им распорядиться?!
Дима сел за руль мотоцикла и на невысокой скорости поехал по на правлению расположения отряда капитана Головина. Фролов же вместе со своей Анной залез в отсек механика-водителя бронеавтомобиля. Он сам сел на место его помощника, а Анну усадил механиком-водителем, подробно объясняя, как заводится двигатель этого бронеавтомобили и как он управляется. Анна оказалась способным учеником, через пару минут она уже рулила этой грозной боевой машиной. Сначала машина шла на невысокой скорости, но вскоре девушка водитель не отставала от мотоцикла Дмитрия.
Николай Иванович даже вышел во двор, чтобы полюбоваться внешними обводами и внутренним устройством этого немецкого бронеавтомобиля. Он даже посидел в креслице командира экипажа этой машины, который одновременно выполнял обязанности наводчика 20 мм автоматического орудия. Но Иван Фролом явственно ощущал, что Головина что-то сильно беспокоит.
Уже стоя вместе с Головиным у борта бронеавтомобиля, прикуривая папиросу, Иван поинтересовался у Головина:
— Что тебя так тревожит, Иваныч?! Насколько я понимаю, что у тебя все в порядке, все готово к отражению вражеских атак?!
— Понимаешь, Иван, я места себе не нахожу, когда вспоминаю майора Борисова?! Он часа три тому назад со своим отрядом должен был у нас появиться! А его все нет и нет! Несколько раз я попытался его сам вызывать, а он даже не отвечает на мои вызовы!
— Я с тобой согласен в одном, Иваныч, нам здорово не повезло в том, что нам повстречался такой эгоистичный, честолюбивый и себе на уме командир батальона, как майор Борисов. Что вместе с ним мы вынуждены воевать с немцами! Но, ведь, ты, Иваныч, был командиром роты этого батальона и, наверняка, еще во время своей службы не раз сталкивался с проявлением с его стороны этого непонятного никому честолюбия, ослиного упорства? Так, почему, ни ты, никто другой из командиров этого батальона мне ни единым словом об этом не упомянул! Итак, я, почувствовав, что в этом майоре иногда проявлялись, начинали звучать непонятные мне ноты, не сделал его командиров всего батальона!
— Ну, во-первых, Иван, ты не совсем прав, мы тебя предупреждали и говорили тебе, что этот майор совершенно новый для нас человека. Получилось, что наш командир батальон был убит, из всего батальона он был единственным, кто погиб в ту бомбежку. Как старшего по званию, командир нашей дивизии, майора Борисова и назначил командиром инженерного батальона. И тут же по его приказу мы покидаем расположение дивизии и идем, куда наши глаза глядят. Никто даже сейчас не знает о том, был у Борисова на то приказ высшего командира, или же так он поступил по собственному решению?! Если бы не встреча с тобой, то существует вероятность того, что и сегодня мы бы продолжали бы свое движение в неизвестность! Слава богу, ты, Иван, остановил и поставил перед нами точную задачу.
— Спасибо, Иваныч, за разъяснение ситуации, постараюсь и дальше с ней разобрать.
Иван по мысленному каналу связался с Димой, поинтересовался у парнишки:
— Дима, когда ты последний раз разговаривал с отцом?
— Только что!
— Что он тебе говорил о том, где они сейчас находятся?
— Идут в распоряжение отряда старшего лейтенант Торопынько!
— Дима, ты можешь мне помочь, переговорить с твоим отцом, но так, чтобы об этом не узнал бы майор Борисов?
— Но я не знаю, как это сделать, товарищ командир! Вы же сами нас учили и говорили, что, когда говорит один телепат, то все другие его слышат! — С каким-то отчаянием в голосе проговорил младший Лукашевич.
— Николай Иванович! — Прокричал старший сержант Олейников! — Вражеская колонна снова тронулась! Пошла на нас!