Тогда Иван, по праву старшего командира, выбрал себе самую высокую огневую точку, с которой он из уже установленного там пулемета ДШК мог вести огонь на все четыре стороны света, а также стрелять и по воздушным целям. ДШК имел еще пять запасных лент по пятьдесят патрон каждая. Вторым пулеметом деловито занялся Дмитрий, который, видимо, он еще никогда не стрелял из такого монстра, поэтому с глубоким почтением и уважением посматривал на своего нового боевого товарища. Иван Иванович же достал из кармана кисет с табаком, клочок газетной бумаги, тут же принялся себе сворачивать себе самокрутку. Со стороны Иван хорошо видел, что эта работа по собственноручного изготовлению самокрутки доставляла батальонному комиссару истинное удовольствием. Комиссар Козырев прикурил самокрутку, посмотрел на Ивана, улыбнулся, и просто сказал:
— Это пулеметы моего полка! На этом кургане мы проводили учебные бои, одни наши взводы оборонялись, а другие пытались взять эту вершину! Станковые пулеметы были тяжелы и очень неудобны в переноске, вот наши командиры и держали их постоянно на позициях! Я знал об этом, поэтому и хотел добраться до этого кургана, который даже внутри себя имеет лабиринт ходов, так что нам будет, куда прятаться от авианалетов! Поверь мне, это не курган, как настоящая крепость. Было бы у нас больше пехоты, мы могли бы занять вон тот курган, еще и тот, и тогда немцу вообще не было бы здесь дороги!
— Здорово. — Ответил Иван. — Я и не знал, что такое вообще возможно! Но сегодня ночью, когда пройдут последние подразделения 3-й и 4-й армий, то мы уйдем вместе с ними!
— Командир, но я с вами не пойду! — Сказал Иван Иванович. — Хватит, я уже набегался!
Этот разговор был прерван появившимся где-то высоко в небесной синеве звуком работающего авиационного двигателя. Сколько бы Фролов не вглядывался, но огненный шар летнего солнца не позволял ему рассмотреть, что именно сейчас происходило прямо над их головами.
— Там летает какой-то маленький, почти как игрушечный, самолетик! — Сказала Анна, прищурив глаза, она вглядывалась в небо.
— Это немецкий самолет разведчик! — Уверенно заявил Дима. — Он ведет разведку наших артиллеристских позиций. Немцы, наверняка, готовят удар по этим позициям, что заткнуть нашей артиллерии рот. Ведь, именно артиллеристы нанесли им сегодня основное поражение во время предыдущего боя, подожгли и сожгли семь танков!
— И что бы ты, Дима, сделал бы в этом случае? — С улыбкой на лице поинтересовался Фролов.
— Ну, во-первых, я бы постарался, каким-либо образом еще до боя уничтожить этих артиллеристов. Может быть, нанес бы по ним бомбоштурмовой удар! Или спустил бы на них отряд диверсантов, чтобы они под каким-либо прикрытием прорвались на огневые позиции обеих батарей и подорвали бы их орудия!
К этому момент немецкий воздушный разведчик, немного времени покрутившись в небе, развернулся и направился куда-то в сторону. Наблюдая за тем, как удаляется немецкий самолет, Фролов ругал себя самыми последними словами. Он никак не мог понять самого себя, ведь, опыт боев ему уже продемонстрировал выгоды мысленной связи, которая так помогала ему решать все сложные вопросы по организации и проведению боя.
Дима Лукашевич поднял голову и посмотрел на своего командира. Он хотел ему предложить и самому сбегать до артиллеристов, а там он уже сможет сделать их телепатами! Но не будет ли это слишком поздно? Подумав, Иван Фролов кивнул головой и сказал, обращаясь к младшему Лукашевичу:
— Дима, вероятно, тебе придется туда сбегать! И я думаю, что там тебе следует остаться!
— Я бы сбегала вместе с тобой, Дима! — Смотря мальчишке в глаза, сказала Анна. — Но ты же знаешь, что я не могу даже на минуту оставить одного своего мужа!
Эта сцена мысленного разговора троих человек происходила прямо на глазах батальонного комиссара, Ивана Ивановича Козырева, который уже докуривал свою самокрутку. Комиссар недоуменно поднял глаза на Фролова и просто поинтересовался:
— Иван Анатольевич, не могли бы вы объяснить, что происходит на моих глазах? Мне показалось, что вы разговариваете между собой, но ни одного слова я так и не услышал! Вы не подскажите, что же именно сейчас происходило на моих глазах?
Фролов не стал вдаваться в подробности произошедшего, а просто сказал: