Анна подошла к мужу, когда тот вышел из транса и сердито покачал головой, отгоняя мистические наваждения! Она ласково потрепала его рукой за плечо, привлекая к себе его внимание. Увидев, что глаза Ивана открыты и в них появился блеск разума, она тихим голосом поинтересовалась у него:
— Уже многие наши ушли, или с частями Красной Армии, или сами по себе. Лева Домбровский вместе с Семеном Ивановичем увел ястребков и красноармейцев, пожелавших стать партизанами, в новый партизанский лагерь. Остался только старший лейтенант Торопынько со своими красноармейцами, я с тобой и с нами Дима! Что же мы будем делать на этой высоте?
Фролов потянулся всем телом, загоняя кровь в жилах. Затем он извинился перед Анной за свою бестактность, и ласково ответил своей жене:
— К сожалению, война, Аннушка, для нас только начинается! Сегодня завершается ее только первый этап. Подошли к концу пограничные сражения. Красная Армия отступила, но мы, как советские люди, остаемся! Сама судьба определила нам те роли, которые мне с тобой, и с Димой предстоит еще выполнить! Сегодня мы примем еще один бой, только после которого можем уйти в леса Белоруссии! Но в этом бою мы вместе с артиллеристами прикроем отход красноармейцев старшего лейтенанта Торопынько, а затем самих артиллеристов! Так что, Аннушка, потерпи, у нас осталось не так уж много дел на этой высоте! Мы на ней немного посидим, а затем уйдем вместе со своими товарищами.
Из блиндажа выскочил раскрасневшийся Дима Лукашевич, увидев Анну и Ивана, он прокричал:
— Товарищ командир, только что прервалась телефонная связь с артиллеристскими батареями. Может быть, мне сбегать и ее исправить?
— Дима, не надо этого делать! На тропу войны вышла очередная группа полка Бранденбург 800. Всего лишь взвод, но бойцы этого взвода очень опасны! Это настоящие убийцы! Да и эта группа не чета полуроте диверсантов обер лейтенанта Картинга! Сейчас ты мысленно свяжись с лейтенантом Голубевым и его попроси, чтобы он своего коллегу, командира батарее 152 мм гаубиц, сделал бы телепатом. Тогда мы будем в полной боевой готовности вступить в наш последний бой на этом кургане. Для начала мы проучим полицаев Соловьева, а затем займемся немецкой пехотой! Дима, поспеши, немецкие уже танки выдвинулись на позиции отряда. Торопынько.
В этот момент в траншею спрыгнули еще три человека, два красноармейца с армейскими телефонными аппаратами на боку, и с большими мотками телефонного провода на катушках, и один лейтенант. Этот лейтенант ловко приставил правую руку к козырьку своей артиллеристской фуражки и громким командным голосом представился Ивану Фролову:
— Лейтенант Сергей Овсянкин, корректировщик, в сопровождении делегатов связи прибыл в ваше распоряжение, товарищ комбриг!
— Хорошо, Сережа! — Сказал Иван. — Посмотри, видишь, вон там немецкие танки концентрируются перед началом атаки. А вон на тех высотах сейчас разворачивается полицейский полк, он собирается прочесать вот этот лесочек! Наша задача, нанести, как можно больший урон немцам в танках и в живой силе, и заодно уничтожить полицаев. Затем мы должны прикрыть отход в белорусские леса красноармейцев заградотряда. Отходя, эти красноармейцы прикроют отход ваших батарей, их переправу по мостам через Щару! Сережа, ты должен со своей артиллерией работать по своему усмотрению. Чтобы облегчить твою работу, я предлагаю тебе стать телепатом.
Первыми открыли огонь четыре 152 мм гаубицы, когда четыре высоких султана, образовавшиеся от разрыва снарядов, взмыли в воздух, Фролов невольно передохнул, он не ожидал увидеть таких мощных разрывов снарядов. Через двадцать секунд последовали новые разрывы этих мощных 152 мм снарядов. Немецкие танкисты из-за этого сильно разволновались, их танки начали в беспорядке расползаться в разные стороны. Но артбатарея все стреляла и стреляла, обработав одну площадку, где перед атакой концентрировались танки, она огонь своих орудий перенесла на вторую такую же площадку, а на первой площадке к тому времени горели восемь Т 3 и Т 4.