Милиционеры к этому времени троих уголовников снова загнали в помещение пивного бара. Милицейская группа захвата, вначале потерявшая более чем половину своих бойцов, к этому времени была поддержана целым дежурным взводом милиционеров. Сейчас этот взвод милиционеров, загнав бандитов в пивной бар, перегруппировывался, готовился к финальному штурму бара, чтобы покончить со все еще сопротивляющимися уголовниками. Поэтому милиционеры слишком поздно обратили внимание на подбегающего к ним со спины молодого человека. Они так же слишком поздно обратили внимание на то, что этот парень имел по пистолету в каждой из своих рук.
Первые выстрелы в спину милиционерам прозвучали неожиданно! Молодые милиционеры не выдержались обстрела, словно кролики, они в панике мгновенно рассыпались по кустам и укрытиям. На земле остались лежать еще два трупа молодых парней в милицейской форме. В итоге Ивану удалось прорвать милицейское оцепление, он снова оказался в помещение пивного бара.
Там, внутри он пробежался вдоль всех окон, имевшихся в помещении этого бара. В каждое из окон он выстрелил по два — три раза. Этими выстрелами он хотел отсрочить штурм помещения, стараясь у милиционеров создать впечатление, что у них в окружении находится довольно-таки большое количество уголовников. Моня и оба его телохранителя были тяжело ранены, они лежали пластом, потеряв способность самостоятельно двигаться. Моня получил тяжелое пулевое ранение в живот, сейчас он был без сознания. Его телохранители лежали поблизости, у одного из них было простреляно бедро, а у второго имелось серьезное ранение в ногу. Сейчас оба молодых парня хорошо понимали, что их жизнь, из-за полученных ранений, подходит к концу.
Ивана особенно удивило то обстоятельство, что оба эти молодца хладнокровно отнеслись к своему бедственному положению, они не требовали у него, чтобы он вынес бы их из-под милицейского обстрела.
Один из телохранителей промолчал, а второй спокойно так и заявил Ивану:
— Забирай нашего пахана! Мы же прикроем твой отход!
Иван Фролов нагнулся, попытался Моню погрузить на свое плечо, но у него в его руках все еще были пистолеты. Тогда Иван один пистолет засунул себе за пояс брюк, а второй, это был пистолет Токарева, бросил одному из телохранителей. Затем он снова нагнулся, на этот раз ему удалось взвалить Моню себе на плечо. Слегка пошатываясь, он пошел на кухню, чтобы через нее и вторую дверь незаметно покинуть пивной бар.
Все шло хорошо, он спокойно прошел кухню и кабинет-каморку владельца бара, но, когда Иван попытался открыть последнюю дверь, то вдруг оказалось, что тот сук, им приставленный к двери, хорошо удерживает закрытой эту проклятую дверь. А в зале бара снова послышалась россыпь выстрелов, это милиционеры добивали телохранителей Мони.
В этот момент дверь внезапно распахнулась, Иван с телом Мони на плечах едва не вывалился через нее наружу. Там же стояла какая-то старушенция с клюкой в руках. Она с какой-то растерянностью и с испугом в глазах посмотрела на перепачканного в крови Ивана. Затем бабка перекрестилась, а затем повалилась на землю, на ее лице застыла испуганная улыбка. Бабуля умерла, чтобы дать еще немного пожить двум мужчинам!
Чтобы раненого Моню перевезти в дом Мориса Берныньша, Ивану Фролову пришлось искать и нанимать крестьянскую подводу на городском базаре. Люди на этом базаре хорошо слышали перестрелку, только произошедшую в пивном баре. По базару тут же начали бродить, мгновенно плодиться тысячи разные слухов о причинах перестрелки. Люди говорили, что это ловили вражеских диверсантов, или что лесные братья, решившие снова милиции показать, что они существуют и полностью не разгромлены! Крестьяне владельцы подвод и телег, приехавшие в город на базар с продуктами своего хозяйства, с сильным подозрением отнеслись к самому человеку, просившего их перевезти раненого человека. Советская власть всего лишь только год простояла в Лиде, но, тем не менее, она уже успела показать свою силу и непреклонность. А белорусское крестьянство было народом пугливым, оно не любило лезть на рожон против сильного!
Моня в это время истекал кровью, лежа в наспех сделанным схроне, расположенным неподалеку от базара. Прежде чем отправиться на базар за подводой, Иван сделал ему перевязку, разорвав на бинты свою собственную рубашку. Но ранение Мони в живот было очень серьезным делом, поэтому Иван хотел его, как можно быстрей, перевезти под крышу дома. После этого можно было заняться поисками хирурга, который должен был удалить пулю из живота его друга, Мони!