А если кто считает, что СССР должен был, согласно традициям Российской империи, жертвовать собой, устраивая европейские дела – пусть сначала объяснит, зачем это было надо.
…И Советский Союз полным ходом начал готовиться к будущей войне с Германией, по поводу которой по-прежнему никто не обольщался.
Практически сразу наше правительство занялось финской проблемой. Напоминаем: Финляндия являлась резко агрессивно настроенным по отношению к СССР государством, с серьезными территориальными претензиями. Ясно, что в будущей войне она не выступит на нашей стороне. А граница с ней, между прочим, проходила в 30 километрах от Ленинграда. Для пехоты – один день пути.
Самое время было вспомнить, что Выборгскую губернию русский царь передал Финляндскому княжеству в 1811 году (мог бы и не передавать, кстати), потребовать вернуть подарочек и отодвинуть границу. Финнам предложили взамен несколько большую территорию в Карелии. Когда они не захотели меняться – вопрос решили силой. За эту войну СССР был исключен из Лиги Наций – впрочем, толку с той Лиги было, как с козла молока, она уже давно ничего не решала и ничего не значила.
Затем последовал аншлюс Прибалтики… Все-таки недооцениваем мы товарища Сталина! Посмотрите, как грамотно применял он европейские прецеденты. Западную Украину и Белоруссию присоединили к СССР точно по тому же механизму, что и чешские Судеты к Германии. Заключив мюнхенский сговор, европейские державы должны были проглотить и это тоже. Более того: Гитлер отрывал территорию от живого государства, а советские войска вступили на территорию Польши на следующий день после того, как польское правительство бежало за границу.
Прибалтику СССР присоединял так же, как Германия – Австрию. С той разницей, что аншлюс Австрии проводился по национальному признаку, а Прибалтики – по классовому. Но ведь Советский Союз – родина всех трудящихся. Какие могут быть вопросы? Вопросов и не было, тем более, что во всех случаях имело место волеизъявление народа, сиречь референдум. Впрочем, эти территории – как колобок: кто-нибудь непременно съел бы. Если бы Прибалтика осталась независимой и немцы по ее территории, как по рельсам, в неделю дошли бы до Ленинграда, нашим мало помогло бы осознание своей высокой порядочности: надо же, могли съесть колобок – и не съели. Что же касается сетований соседей-прибалтов на «советскую оккупацию» – то они означают лишь то, что им не удалось получить всех выгод этой войны. Они могли бы вместе с Гитлером грабить СССР, а потом, если фюреру не повезет, их бы «освободили», оставив награбленное в качестве компенсации за «германскую оккупацию». Но – не сложилось. Бывает…
У Гитлера же после Польши выбора не было: теперь он мог идти только на запад. Если обернуться к востоку, то Франция непременно в самый неподходящий момент вцепится в зад. СССР же связан пактом, да и невыгодно ему первым начинать войну. Ему выгодно ждать и готовиться.
«Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии».
Было ли нападение внезапным?
Легенду о внезапном нападении запустили в обращение еще в хрущевские времена, и она оказалась на удивление живучей: опровергнутая раз пятьдесят, все равно поднимает голову. Мол, Сталин поверил Гитлеру и, соответственно, не верил предупреждениям о надвигающейся войне, поэтому запрещал приводить войска в боевую готовность и т. д. Правда, нет ни одного конкретного факта, о доверии свидетельствующего, – но считается, что верил. Как же: сам маршал Жуков это сказал, а Хрущев подтвердил.
А как на самом деле?
В августе 1940 года начальник Генерального штаба РККА маршал Шапошников представил на рассмотрение правительства «Соображения об основах стратегического развертывания вооруженных сил СССР». В первом же разделе этого документа говорится:
«Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность вооруженного столкновения на наших западных границах. Это вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших дальневосточных границ.