Глава первая. Блокпост.
Северный Кавказ. 1994 год.
Четвертые сутки они ждали машину с обеспечением. Запасы подходили к концу, впрочем, это беспокоило не так сильно, как отсутствие продовольствия. Последний 'сухпай' прикончили еще позавчера, а есть хотелось очень сильно. Вспомнили рассказы дедов и пробовали жевать кору с деревьев, но кроме противной горечи во рту, никаких ощущений это не добавляло. И как только во время голода люди выживали таким способом?
Дальше по дороге располагалось несколько селений, но мысль отлучиться с поста, чтобы попробовать выменять еду, или попросту купить ее на придорожном рынке, ни у кого не возникала. Буквально месяц назад по этим местам прокатился каток войны, и шанс получить не то, чтобы кусок отравленного мяса, а попросту пулю в спину был очень высок. Да и на что менять? На те же патроны, как это делали зеленые новички, впервые попавшие в патруль, и горящие желанием купить травки или местного самогона от улыбчивых и очень доброжелательных стариков, чтобы потом мучиться от отравления только догадываясь о том, что конопля была специально 'удобрена' для русских солдат.
Напряжение последних дней было велико; ночью постреливали, и поэтому от голода нельзя было спастись ни наяву, ни во сне. Где-то происходили стычки, но, не смотря на это, мирная жизнь все еще проходила и проезжала мимо поста, хотя взгляды у людей были направлены под ноги. Никто не здоровался, ничего не спрашивал и ничего не отвечал, стараясь побыстрее обойти блокпост. Приходилось сидеть и ждать, глядя, как проезжают мимо телеги, груженые бидонами с молоком и другой незамысловатой сельской продукцией, не имея возможности даже подать вид, что на блокпосте наступил голод. А жрать хотелось все сильнее.
Хуже всего было то, что аккумулятор в радиостанции полностью разрядился, и уже не было никакой возможности связаться со "своими", чтобы уточнить, когда прибудет провиант, да и вообще - узнать, что происходит вокруг. Кто-то робко высказал мысль покинуть этот чертов кордон и пробиваться к части, но все прекрасно понимали абсурдность затеи и предпочли остаться здесь, на горной дороге. Ведь, как говориться - надежда умирает последней.
Старший прапорщик Дымов, начальник блокпоста расположенного в районе села Шаро-Аргун, сидел на ящике из-под снарядов и, насвистывая некий популярный мотив, пытался соорудить примитивную удочку. До командировки он являлся старшиной одной из рот богом забытого отдельного батальона, расквартированного в каком-то захолустном городке, но из-за пристрастия к "огненной воде" был сослан в эту дыру. Внизу, на дне ущелья, вдоль которого протянулась охраняемая дорога, протекала небольшая речка. Возможно, в ней водилась рыба. Может даже форель. Обитала ли она в этих местах - особо никто не задумывался, мечтали об ухе, и свято веря в обещания Дымова вернуться с уловом, помогали, как могли.
- А леску-то где возьмете, товарищ прапорщик? - давясь слюной, в предвкушении предстоящего ужина, поинтересовался сержант Кучеров.
- Настоящий солдат всегда имеет под рукой суровую нитку, - не поднимая головы, поучительно произнес тот. - В бурной реке и она сойдет. И вообще, если старший прапорщик Дымов сказал, что рыба будет - значит, она будет!
- Хотелось бы верить, - вздохнул рядовой Климов, он же Клим, наблюдая за манипуляциями старшины. Он всегда был чем-то недоволен. И сейчас, особенно. Проклиная все на свете, думал о том, каким был идиотом, поддавшись на уговоры матери - 'отслужить как все', и благополучно вернуться домой. Теперь, это виделось слишком далеким, а мать успела сотню раз пожалеть, о том, что выбрала такой способ воспитания 'непутевого сына'
- Не ной, Клим, - бросил Кучеров. - Без тебя тошно.
Сержант, вообще, являлся уникальной личностью в группе. Уже месяц, как он должен быть гражданским человеком, красуясь перед девушками в парадной форме, попивая холодное пиво у ларька. Но, в общей суматохе, воцарившейся вокруг, про него попросту забыли. Впрочем, как и обо всех на этом посту. Странное время - странные поступки.
- Ну, вот и готово, - вскоре объявил Дымов, осматривая свою поделку. - Подайте ведро, господа! Я отправляюсь на рыбалку.
- На что ловить собрались, сударь, - резонно спросил сержант. - Думаете, при виде вашего рыболовного инструмента, добыча добровольно сдастся в плен?
- Дурак ты, Кучер, - плюнул прапорщик. - Зелен ты, и глуп. Горная рыба, как ворона, клюет на блестящее - то бишь на блесну.
- А где блесну-то возьмете?
- 'Отличник боевой и политической' на моей груди - вполне подойдет. Хорош воду мутить - давайте ведро, и я - пошел.
- Удачи!
Начальник блокпоста направился к речке, а его недавние спорщики вернулись на свои места.
Дымов поставил на прибрежные камни ведро и принялся ловко забрасывать самодельную снасть в бурную хрустальную воду. Не хотелось верить, что война рядом и в то, что кто-то там, за горой, тоже смотрит на тебя через стекло оптического прицела.
Он не обманул, (что еще больше укрепило его авторитет в глазах подчиненных), вернувшись с парой небольших рыбин. Конечно, это была не благородная форель, но это особо никого не смутило. Пока ароматное варево весело клокотало в котелке, личный состав обступили костер, глядя, как постепенно темнеет вода, вбирая в себя вкус рыбы, не в силах отойти от еды ни на шаг. Разлили по чуть-чуть, переживая, как отзовется кишечник на нечаянную радость, после нескольких дней голодовки.
- Душевно, - отставляя котелок в сторону, произнес Кучеров. - Никогда бы не подумал, что обычная рыбная похлебка так сильно порадует организм.
- Человеку, для счастья, нужно не так уж и много, - усмехнулся прапорщик. - Смотря, какими категориями это самое счастье измерять.
- В смысле? - дохлебывая бульон, поинтересовался Климов.
- Смысл прост, как и все вокруг. Дома ты каждый день хавал пельмени со сметаной, и не чувствовал от этого кайфа, а сейчас - рыбной похлебке рад. Категория!
- Чего дураку объяснять прописные истины, - махнул рукой сержант. - Потом сам допрет. Давайте спать.
- Кто на пост?
- Каму мы на хрен нужны, Клим! Ты, кроме меня и старшины, за последние два дня видел, кого-нибудь?
- Вот это и стремно! Знаешь, перед чем затишье обычно бывает?
- Дрыхните, - вмешался в разговор Дымов. - Посижу. Все равно не спится в последнее время.
Он вспоминал жену и дочку, что остались дожидаться в гарнизонной общаге. Странная вещь война - вроде сидишь на посту, отгоняя мух и ковыряясь в носу, а затем, бах - только успевай магазин в 'калаше' менять. А поймаешь пулю в голову - и деньги даром не нужны. Только, молодых пацанов жалко. Двое сейчас спят рядом и не думают о том, что жизнь их в данный момент находится в руках старшего прапорщика Дымова.
Тяжелый армейский грузовик, пыхтя, натужно вполз в гору. Остановился у шлагбаума, заглох, и скинул лишний воздух из ресивера - словно выдохнул с облегчением, что дальняя дорога завершена. Водитель - контрактник, выбрался из кабины, громко хлопнув дверью. Засунув руки в карманы, в развалку подошел к мешкам с песком, что обозначали присутствие блокпоста.
- Здорова, братья по оружию, - протягивая ладонь для приветствия, воскликнул он. - С голоду тут еще не подохли?
- Сейчас тебя съедим, - беззлобно ответил сержант Кучеров, обмениваясь рукопожатием. - Чего привез?
- Что послали, то и привез. Где старшой?
- Уже пошли будить. Спит. Всю ночь нас охранял.
- Ладно, тогда ты бумаги подпиши, - он достал из-за пазухи несколько бланков. - Ручка-то есть?
- Кто это у тебя в кабине сидит, - поинтересовался сержант, подписывая документы. - Напарник?
- Пополнение ваше...
- А, чего не выходит, стесняется?
- Сам и спроси, - посоветовал водитель, - Я сейчас обратно махну. До темноты успеть хочу. Неспокойно стало в этих краях, того и гляди подстрелят на дороге.
Кучеров подошел к 'Уралу' и, открыв дверь, распорядился:
- Ну, давай, пополнение, вытряхивайся. Машину разгружать будем.