Слабый ветерок, донес запах костра и жареного мяса – лагерь партизан был уже близко.
Вскоре, сквозь редколесье показались приземистые постройки, выполненные преимущественно из стволов и веток берез росших вокруг.
– Стой, кто идет! – прозвучала стандартная фраза из-за ближайшего куста. – Стрелять буду!
– Уймись, Егоров, – посоветовал в ответ старший. – Неужели не видишь, что свои?
– Так правила, ведь, – из зарослей показался тощий мужик с винтовкой наперевес. – Сами же учили премудростям караульной службы, Клим Егорыч.
– Ладно не бухти. Молодец, устав знаешь, – похвалил его Клим. – Бди дальше.
Пройдя немного дальше, вся компания очутилась в самом центре лагеря.
Со старшим почтительно здоровались все немногочисленные обитатели, смотря вслед словно на бога, пока они не скрылись в недрах просторной землянки. Митрич, между тем затерялся где-то в районе кухни.
Миновав небольшой тамбур, оказались внутри святая – святых, мозговом центре партизанского отряда.
На стенах висели разнообразные карты и планы – как и полагалось любому командному пункту, или штабу. В центре размещался стол из потемневших досок и пара таких же табуретов. Два светильника из отстрелянных артиллерийских гильз коптя потолок с трудом освещали помещение. В углу приютилась небольшая печка-«буржуйка» и топчан, покрытый солдатской шинелью.
Здесь Наумова как следует обыскали и не найдя ничего усадили на табурет.
Старший устало опустился на второй, прислонив автомат к стенке, и распорядился, обращаясь к здоровяку:
– Организуй нам чайку, Коля.
– Не вопрос, – исполнительный партизан скрылся в дверях, и через несколько минут вновь появился с дымящимся чайником в руках.
Некоторое время молчали, глядя друг на друга, прихлебывая горячий напиток из мятых алюминиевых кружек.
– Ну, давай, выкладывай кто ты и откуда, – устав играть в молчанку, приказал Клим Егорыч. – Только не ври, все равно это можно проверить.
– Проверяйте, если хотите, – вздохнул Наумов. – Я вам уже итак лишнего сказал.
– Ну, допустим, ничего толком я еще не услышал.
– Не в моих интересах трепать языком. Про ваш отряд я ничего не знаю, а вдруг вы на немцев работаете?
– Уморил! – рассмеялся командир. – Ежели бы на фрицев работали, тебе бы уже давно в «гестапо» жилы крутили, после твоего заявления, что ты из «центра» прибыл.
– Да уж, раскололся по полной, – пришлось признать свою ошибку. – Но, если так, то вы не должны препятствовать выполнению моего задания.
– Задания, говоришь? – задумчиво переспросил Клим.
Иван кивнул.
– Ладно, – согласился тот. – Отпустим, но, только когда прибудет связной от командования отрядами. Там и посмотрим, что ты за птица. Курыкин!
В землянку тихо вошел здоровяк приносивший чай.
– Звали, Клим Егорыч?
– Определи-ка Коля, товарища в соседнюю землянку, он погостит у нас, некоторое время…
В этот момент Наумов понял, что снова влип в неприятную историю.
Глава 8
Не успел он подняться в квартиру, как на лестнице его перехватили двое в штатском; не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто они и в какой служат «конторе»: одинаковы с лица, в костюмах одного фасона и цвета, они походили на однояйцевых близнецов.
– Что вам угодно, господа? – позабыв от страха с кем разговаривает, промямлил Серов.
– Всех господ еще в двадцатые расстреляли, – недобро оскалился один. – А у нас – граждане!
Второй еле заметно помотал головой, в знак неодобрения.
– Ну, или товарищи, – поправился первый.
Повисла небольшая пауза. За это время Серов сумел сообразить, что пришли к нему не за тем, о чем он уже было подумал. На душе стало немного легче и, осмелев, спросил:
– Так по какому поводу визит?
– Приказано доставить до начальства, – пояснил второй, видимо старший, переминаясь с ноги на ногу. Он явно нервничал, и это давало еще один повод предположить, что выворачивать клиенту руки он не уполномочен.
– Ясно, – бросил Серов, согласившись. – Надо – так надо!
На улицу спустились по задней лестнице. Двери, выходившие сюда, не блистали медью и бронзой; на некоторых, даже была разодрана кожаная обивка. Блеск и нищета.