– Принимай пополнение, – сказал кто – то кому – то за бортом.
– Куда их?
– Сам знаешь куда…
Между тем, человек в робе поднялся с пола и уселся на скамейку напротив.
– Уф – ф! – тяжело выдохнул он, вытирая пот со лба грязным рукавом. – Поймали все– таки, суки! Три месяца бегал! Документы нужные справил, а все – без толку!
– От кого бегал? – спросил Иван, опешив от таких откровений.
– От кого же у нас сейчас могут бегать, братан? – в свою очередь удивился тот. – От военкома!
Тут только до Наумова дошло, что перед ним обычный дезертир, принявший его за своего. Кто же еще мог сидеть в автозаке? Хотя, тут напрашивался самый сложный вопрос: почему его держат с такими типами? Он больше не нужен? Отработанный материал? Тогда у этой машины две дороги: либо на передовую, в штрафной батальон, либо в «расстрельную комнату». Первое – предпочтительней.
– Тебя как зовут? – рассматривая соседа, спросил Иван.
– Жлоба, – ухмыльнулся тот, показывая на удивление белые и ровные зубы.
Где – то глубоко в душе всколыхнулось противоречивое чувство сидельца и честного, свободного человека. Даже здесь зона не отпускала. Наверно, она во все времена одинакова.
– Я не «погоняло» твое спросил, а имя, настоящее. Что мамка нарекла. – Смотря в глаза, процедил он. – Мы не на зоне.
– Скоро все там будем.
– Я задал вопрос!
– Николой кличут…
– Ты никогда не задумывался о том, что лучше? – Сделав вывод о моральном облике вынужденного соседа, спросил Иван.
– Что лучше?
– Сидеть здесь, ожидая расстрела, или честно идти на защиту Родины. – Пояснил он. – Сомневаюсь, что после всех подвигов тебя отправят в лагеря. Скорее, к стенке поставят, чтобы списать еще одну единицу социально неправильного элемента.
– С чего это? – Набычился Николай.
– А ты подумай! – Наумов откинулся на стенку кунга и продолжил пристально рассматривать собеседника, соображая, как можно использовать его в дальнейшем. Помощник из него не ахти – сдаст при первой возможности, но как ширма вполне сойдет.
Только куда бежать? Старый, жирный червь сомнения вновь подал признаки жизни, зашевелившись где-то под сердцем.
Но, ничего не оставалось, как посвятить своего невольного напарника в почти созревшие планы предстоящего побега. Хотя, плана вовсе и не было: Иван прекрасно знал, как открыть пружинные замки на дверях и даже имел подходящий для этого инструмент – ржавый четырехдюймовый гвоздь. И ничего более.
Все же, когда все немногие детали были уточнены и обговорены, приступили к его осуществлению. Николаю выпало стоять на «стреме» – смотреть в узкое окошко автозака, а Наумов принялся за замки. Несмотря на кое – какой опыт, открыть получилось не сразу. Провозившись минут десять, он вытер пот со лба рукавом и спросил у напарника – Ну, что? Все тихо?
– Вроде, – ответил тот. – Плохо видно. Вижу только стену напротив. А вдруг они рядом стоят и ждут, пока мы бежать задумаем? Шлепнут сразу тогда.
– Не дрейфь, есть небольшое подозрение, что все путем будет.
– Не верю я, – усомнился тот. – Не бывает так.
– Бывает, – успокоил его Иван, открыв наконец – то первую дверь. – Еще как бывает. Но не у всех.
Выбравшись в тесное пространство караульной, он нажал ручку наружной двери; та была открыта. Случайность? Этот факт еще больше усилил подозрения, что этот фарс разыгран совсем не случайно: слишком все просто и гладко складывается. И Коля этот, совсем не к месту. Не иначе – засланный паренек. Грубовато сыграно, но это только на его первый взгляд, человека, не знающего всех тонкостей происходящей игры. Может все и получиться, хотя, с другой стороны не так просто будет бегать без документов в военное время, и без знания местности. До первого патруля. День, от силы – два. Потом снова посадят или расстреляют. Исход зависит от того, кому попадешься.
Но не время паниковать, все может обернуться совсем по-другому. Пора действовать, пока дают шанс.
– Ты сейчас за мной потихонечку скользи, словно тень, легко и незаметно, – наставлял Наумов своего случайного товарища. – Если что, то сразу на землю падай, или кустом притворяйся. А если уж засекут и погонятся, то беги от меня в обратную сторону. Так от патруля оторваться легче будет. Все понял?
– Да вроде не дурак. – Тихо ответил позади Колян.
– Тогда пошли.
Открыв дверь автозака, первым делом Иван осмотрел пятачок под ногами. Все чисто. Затем спрыгнул на землю и еще раз осмотревшись, дал знак напарнику. Побежали. Метров тридцать легкой рысцы вдоль глухой стены привокзальных складов, короткий бросок вниз с платформы на пути, оттуда – в дренажную канаву, поросшую густым ивняком. До конца станции, а это метров триста, ползли на карачках, с трудом пробиваясь сквозь цепкие ветви кустарника. Ладони были сбиты в кровь, одежда кое-где разорвана, но на это не обратили внимания, когда очутившись на краю жилого района с убогими покосившимися заборами, присели отдохнуть под свесом пустого полуразрушенного сарая.