1 марта в связи с участившимися налетами фашистской авиации на мурманском и кандалакшском направлениях вышло боевое распоряжение командующего Карельским фронтом — нанести удары по аэродромам противника. Согласно этому приказу ВВС Северного флота должны были бомбить аэродромы Хебуктен и Луостари, а ВВС 14-й армии — аэродромы Алакуртти и Рованиеми.
2–4 марта 1942 г
1 и 2 марта из-за сложных метеоусловий боевые действия авиации были ограниченными. Перед вылетами на бомбардировку аэродромов были выполнены разведывательные полеты для вскрытия базирования авиации противника. Так, 2 марта ледовый аэродром Кестеньга разведывали 3 ЛаГГ-3 145-го ИАП. С восточной окраины аэродрома стреляла зенитная артиллерия, но никаких самолетов обнаружено не было, следов на аэродроме тоже не было. Очевидно, что отсюда Ю-87 также перебазировались на аэродром Хебуктен для нанесения ударов по мурманскому порту. На аэродроме Кестеньга остались как минимум 4 Ме-109Е, один разведчик «Дорнье-17» и один разведчик «Хеншель-126», которые продолжали вылетать на разведку на кестеньгском направлении.
2 марта разведку с фотографированием аэродрома Хебуктен выполнил одиночный Пе-2 2-го ГКАП ВВС СФ, в районе Вайтолахти его ожидали 5 «Харрикейнов».
3 марта в 14:47 ледовый аэродром Кестеньга снова разведывали 3 ЛаГГ-3 145-го ИАП, в этот раз был отмечен взлет двух самолетов с аэродрома.
3 марта немцы попытались нанести бомбардировочный удар по мурманскому порту. Согласно боевому донесению 5-го воздушного флота в 12:00 с аэродрома Хебуктен взлетели 8 Ю-87 и 4 Ме-110, в районе Луостари к ним присоединились 5 Ме-109Е 5-го отряда. Заданием была бомбардировка портовых сооружений Мурманска. Из-за плохих погодных условий «Юнкерсы-87» отбомбились с пикирования с высоты 4000 м до 1000 м по запасной цели — пункту Эйна на полуострове Рыбачий. Экипажи доложили о разрушении одного барака, однако в действительности никаких повреждений и потерь не было.
Кроме «Юнкерсов-87», на мурманское направление перебазировалась и часть «Юнкерсов-88» 3-й группы 30-й бомбардировочной эскадры (III/KG30) из западной Норвегии. 3 марта в 15:30 с аэродрома Банак на разведку кораблей в море вылетели 6 Ю-88 3-й группы, посадка была в Луостари. Причем загрузка была 5 бомб SC1000 калибром 1000 кг и 7 бомб SC500 калибром 500 кг, то есть экипажи Ю-88 должны были бомбить крупные морские цели при их обнаружении, но из-за наступившей темноты и плохой видимости бомбы были сброшены в море.
После выполнения разведки аэродромов противника в течение 1–3 марта удары по немецким аэродромам были нанесены ночью с 3 на 4 марта и днем 4 марта. На кандалакшском направлении в период 21:50–01:00 (с 3 на 4 марта) одиночные бомбардировки аэродромов Алакуртти, Кемиярви и Рованиеми выполнили 3 СБ 137-го КББП и 11 Р-5 668-го НБАП. Из-за плохих метеоусловий три самолета отбомбились по запасным целям: 2 СБ — по железнодорожной станции Рованиеми, 1 СБ — по Кемиярви. По данным противника, в районе Рованиеми три бомбы упали вблизи военного лагеря, но разрушение получил финский дом, где погиб один человек и трое получили ранения. По аэродрому Кестеньга в период 03:30–03:45 отбомбились 2 СБ 80-го КББП, было сброшено 4 ФАБ-250 и 4 ФАБ-100. По данным противника, на аэродроме Кестеньга в 03:30 была повреждена одна грузовая автомашина.
Утром 4 марта по аэродрому Алакуртти нанесли бомбардировочный удар 5 СБ 137-го КББП в сопровождении 5 «Харрикейнов» 760-го ИАП. Бомбы были сброшены в 08:30 с горизонтального полета с высоты 2000 метров. На аэродроме летчики наблюдали четыре Ме-109. По аэродрому было сброшено 4 ФАБ-250, 22 ФАБ-100, 6 ФАБ-50 и 4 ЗАБ-50. Летчики доложили, что уничтожили одну зенитную батарею и 4 Ме-109, но данные противника это не подтверждают. Согласно боевому донесению 5-го воздушного флота в 08:20–08:30 по аэродрому Алакуртти с высоты 4200 метров отбомбились 4 СБ и 3 «Харрикейна», две зажигательные бомбы попали в хозяйственные постройки, возник пожар, но его быстро ликвидировали. В этом же донесении отмечено, что в 08:30 с аэродрома Алакуртти по тревоге взлетели 2 Ме-109Е, которые соприкосновения с противником не имели, хотя действительная высота полета наших самолетов была всего 2000 метров. Таким образом, истребители противника не смогли отразить этот бомбардировочный налет, вероятно, по причине позднего обнаружения наших самолетов.