Тем временем остальные части дивизии СС «Дас Райх», в частности полк СС «Дойчланд», артиллерийский полк, части танкового полка, разведывательный батальон и дивизион штурмовых орудий, отчаянно сражались на северо-восточных и восточных подступах к Харькову с советской 69-й армией М.И. Казакова. Слева соседом дивизии (конкретно — полка СС «Дойчланд») была дивизия «Гроссдойчланд», смычка проходила в районе деревни Циркуны. Справа от «Дас Райх» оборонялись подразделения «Лейбштандарта», противостоящие 3-й танковой армии П.С. Рыбалко.
«Дас Райх» оказалась самым сильным немецким соединением перед фронтом 69-й армии. В этом же районе занимали позиции слабые части 213-й охранной дивизии генерал-майора Алекса Гёшена. Очень быстро эту дивизию буквально растащили по кускам, распределив ее подразделения между дивизией СС «Дас Райх» и Сводным корпусом Крамера. В итоге полк СС «Дойчланд» оказался главной составляющей немецкой обороны на этом участке фронта. Остальные части дивизии выступали лишь в качестве частей поддержки.
Подразделениям двух ослабленных немецких дивизий противостояли входившие в 69-ю армию 161,180,219,270-я стрелковые дивизии, 37-я стрелковая бригада, 1-я истребительная дивизия и 173-я танковая бригада. Даже если учесть, что советские части были серьезно ослаблены предыдущими боями, то все равно численно они значительно превосходили подразделения эсэсовской дивизии и приданных ей охранных частей. Более того, к этому моменту состояние подразделений дивизии СС «Дас Райх» было не самым лучшим, не случайно А. Исаев расценил противостоящие 69-й армии силы немецких войск «одним из самых слабых звеньев обороны»[193]. Так что дальнейшие события нужно рассматривать лишь через призму мощного превосходства советских войск в силах.
К счастью для эсэсовцев, 69-я армия испытывала большие трудности с горючим и боеприпасами, вследствие чего продвигалась крайне медленно. Весь день 11 февраля, например, согласно советским документам, «войска… армии… бездействовали перед арьергардами противника в 10–12 км от Харькова»[194]. М.И. Казаков писал в мемуарах: «Боевые действия на подступах к Харькову основательно измотали нас. Заметно поредела пехота. Резко сократилось количество боевых машин в танковых корпусах и бригадах. Многие части не имели реальных средств для подавления опорных пунктов противника, и потому бои за такие пункты принимали все более затяжной характер»[195].
Интересно, что немцы особого бездействия советских войск не отмечали, а, наоборот, всегда подчеркивали тяжесть боев и упорство противника. Так, 10 февраля 2-я рота полка СС «Дойчланд» атаковала поселок Фрунзе (на востоке от Харькова). Здесь она попала под сильный артиллерийский обстрел с фланга. Красноармейцам удалось оборудовать три удобные позиции для артиллерии, откуда они могли нанести немцам максимальный ущерб при минимальных затратах. Эту картину наблюдал обершарфюрер СС Риксингер из 4-й роты полка, проводивший неподалеку рекогносцировку для артиллерийских позиций. Поскольку противник даже не подозревал о его присутствии, то решение созрело само собой. С двумя гренадерами Риксингер приблизился к первой советской позиции с тыла, уничтожил вражеский расчет и захватил противотанковое ружье и тяжелый пулемет. Быстро развернув их, он открыл огонь по оставшимся двум позициям. Вражеские солдаты были прижаты к земле, и гренадеры 4-й роты получили возможность приблизиться к пунктам обороны противника и захватить их[196].