Разумеется, никакой кусок в горло не лез. Бочкарев отхлебнул не успевший остыть кофе и замер, ожидая.
- Наши бумаги... – начал Ванник, но Шталман отмахнулся:
- Раз уж вы здесь, значит бумаги в порядке. Что-нибудь успели осмотреть?
- Главный зал. Части «Врил» и двигатели.
- Мелочи, - сказал Шталман. – Ни одного техномагического аппарата здесь не имеется. Тахионаторы «Туле» составлены из частей от разных модификаций. А «Врил» без двигателей – кусок металла. Кстати, вы обратили внимание, что «Врил» третьей модели? Так задумано: запутать, сбить с толку.
- И тем не менее...
- Бросьте, оберштурмбанфюрер. После взрыва все здесь будет погребено под тоннами камня, сплющено и деформировано. Если конечно, понадобится взрывать. И вообще, я думаю, вы приехали сюда не из-за этого. Рейхсфюрера вряд ли интересует судьба, в общем-то, заурядного производства. В противном случае вы начали бы с...
- «Елены»? – осведомился Ванник.
- Нет, с комплексов в Верхней Силезии. И не сейчас, а неделю или две назад, когда русские только задели тот район своей лапой.
Ванник промолчал.
- Думаю, рейхсфюреру нужно вовсе не это, - Шталман забарабанил короткими пальчиками по столу. – Ведь так?
- Так, - вздохнул Ванник. – «Герхард» только предлог.
Он замолчал. Молчал и Шталман, не собираясь выкладывать Ваннику его задачу.
- Наше задание, - заговорил Ваннику после паузы, едва не ставшей неловкой, - это контроль за вами. Точнее, за «Колоколом».
И он посмотрел на штандартенфюрера.
- Нет, - покачал головой Шталман и неприязненно посмотрел на старшего оружейника Фридриха Витциха. – Бросьте меня прощупывать, вы не у себя в «Анэнербе», а я не подопытный экземпляр, который потом можно пустить в расход.
Василий Семенович мгновенно отвел взгляд.
- Я полагаю, - Шталман поднялся. Вслед за ним вскочили остальные. Даже медлительный Петр Павлович - и тот проявил ретивость, грузно и торопливо отодвигая стул. – Я полагаю, что и «Колокол» тут не причем. Рейсхфюрер боится, что поезд уйдет без него, и готовит себе отступление. Или, хуже того, готовится сдать нас всех с потрохами в обмен на собственную безопасность.
Шталман щелкнул пальцами, очень жестко и хлестко.
- И совершенно зря. Потому что, мы снова стали получать информацию. Высшие Неизвестные опять доступны.
Ванник, не отрываясь, смотрел на Шталмана. А тот, на совсем короткое мгновение вспыхнув чуть ли не яростью, превратился опять в милого добродушного человечка.
- Заканчивайте, господа, со своими делами, впрочем, надеюсь, это теперь не составит много времени. И присоединяйтесь к нам.
И Шталман ушел, оставив их в одиночестве.
Ванник тут же преобразился. Лоск и военная струнка улетучились, он стал прежним Ванником, только до предела озабоченным. Генерал метнул взгляд на Улитова и тот осторожно проверил, насколько плотно притворена дверь в столовую.
- Господа, - произнес ровным голосом Ванник. – Все слышали штандартенфюрера Шталмана. Предлагаю закончить завтрак..
А затем очень тихо, на пределе слышимости добавил:
- Будем уходить. Он чрезвычайно опасен.
- Почему? – беззвучно вопросил Бочкарев. – Капитан вовсе не был против, но угроза казалась преувеличенной. Шталман принял их за своих, ни на мгновение не усомнившись. Вон какую речь задвинул. При таких-то интригах: Гиммлер, загадочный «Колокол», теперь еще какие-то Неизвестные, кто будет дотошно проверять, в самом ли деле вот эти пятеро служат в СС или они не те, за кого себя выдают?
- Вы все засняли на кинопленку? – спросил Ванник обычным, не приглушенным голосом. – Чтобы потом, в Берлине, не получилось конфуза, снимите еще раз, господин лейтенант.
- Слушаюсь!
Ванник взглядом показал, чтобы Бочкарев не медлил, и тот поспешно покинул столовую.
По коридорам бродили эсесовцы, приехавшие со Шталманом. Вместе с саперами заглядывали в комнаты, сверялись со схемами. На Бочкарева и его кинокамеру внимания никто не обратил.
Он спустился в Главный Зал, прошел мимо неоконченного аппарата «Врил» третьей модели, заснял его блестящую металлическую поверхность издалека и вблизи. Последовательно запечатлел ряды полусобранных двигателей. На всякий случай, сделал пять или шесть кадров фотоаппаратом. И столкнулся со Шталманом. Вначале ему показалось, что это кто-то из охраны. Он расслабленно обернулся и тут же вытянулся в струнку.
Шталман мило улыбался. По доброму и ласково. И молчал. То есть, говорить следовало ему, лейтенанту Кёллеру.
- Лейтенант Кёллер, - отчеканил Бочкарев. – Выполняю приказ оберштурмбанфюрера Шаубергера.
- Я уже слышал, - сказал Шталман и дружески взял Бочкарева за локоть. – Это никому не нужно. Лучше ответьте, лейтенант, как вы попали к нам, в СС. А точнее, в «Анэнэрбе»?
Шталман был похож на учителя, который совсем не сердится, даже когда ученик не отвечает правильно на вопрос. Можно врать, что угодно. Но именно сейчас Бочкареву хотелось обманывать меньше всего.
- После побега из плена я случайно встретился с оберштурмбанфюрером. Именно он и устроил мой перевод, сказал, что я понадоблюсь в их деле. А Шаубергер, - он запнулся, - оберштурмбанфюрер Даниэль Шаубергер – дальний родственник нашей семьи.