Казалось, Шталман вовсе и не слушал: поглядывал по сторонам, запрокидывал голову вверх, смотрел под ноги.
- А что вы вчера говорили про чувства?
Бочкарев непонимающе посмотрел на Шталмана.
- Мне по дружески поведал Руппель, что вы очень тонко уловили волны близкого изменения. Молодчина Руппель, верный боевой товарищ. Именно такие люди составят основу будущей нации. И здесь, и особенно в Новой Швабии. Обладающие волей, силой, разумом, достоинством. Способные встать над эмоциями, преступить через слабость, лень, жалость, стыд, рабскую мораль, отбросить во имя идеи ненужное и сковывающее дух. Ведь только поступки во имя духа являются настоящими деяниями, достойными человека, мужчины. И только тогда он сравняется в могуществе с Высшими Неизвестными и будет способен творить судьбу мира и тех слабых, кто не сможет достигнуть этих высот. Но это дано понять не всем, равно как и то, что мир меняется...
Наверное, подумал Бочкарев, мне стоит торопливо глотать информацию и молчать. Молчать, чтобы ни единым словом не спугнуть, не сбить этот доверительный тон,. Но он не удержался.
- Простите, господин штандартенфюрер. Я ведь многое не знаю, поскольку не служил в вашем ведомстве.
- Мда, - после кроткой паузы сказал Шталман. – Очень предусмотрительно ничего не знать.
Он посмотрел на Бочкарева и улыбнулся.
- Вы знаете, это подкупает. Мне нравится, лейтенант, ваше незнание. Новая Швабия? Место, бесконечно далекое от Германии и в то же время, благодаря нашим дискам – вполне близкое. Дивная прекрасная страна вечной весны. Знаете, такая весна, которая бывает в мае, когда еще не жарко. Изумрудные поля, раннее солнце, дымка над дальними горами в духе Гейне... Если ничего не выйдет с «Колоколом», она станет нашим приютом и продолжением Рейха. Но я считаю, Высшие Неизвестные не лгут, сейчас наступает время изменения. Однако, вы, лейтенант, не ответили. Что вы говорили вчера Руппелю?
- Пустяки, господин штандартенфюрер. – Просто мне показалось... особое ощущение пустого и чужого пространства. Будто время остановилось. Старый мир ушел, распался, новый еще на подходе, а между ними – пустота...
- Забавно, - произнес Шталман, как показалось Бочкареву, с задумчивостью. – Забавно, что это почувствовали именно вы, а не наши деятели из Анэнэрбе. Нужно будет познакомить вас с нашими дамами из общества «Врил». И теперь-то я понимаю Шаубергера: он не мог пройти мимо вас.
Бочкарев почувствовал, что сзади них находится кто-то еще. Он попробовал скосить глаз, но заметил только сапоги и серые штаны.
Шталман, увлекая Бочкарева, прошел еще с десяток шагов и только затем они развернулись. Неподалеку, не смея мешать, почтительно стоял господин Шаубергер.
- О-о, оберштурмбанфюрер, - обрадовался Шталман, - Мы только что говорили о вас. Завидую вам: найти такого ценного сотрудника – большая редкость. Как вы смотрите на то, что я переманю его к себе?
- Подобное случалось уже несколько раз, - с почтением ответил Ванник. – Но в этот раз я буду тверд. Простите, господин штандартенфюрер, но на лейтенанта Кёллер я имею особые виды. Если необходимо, я дойду до...
- Ну-у, ну-у, зачем же так. Впрочем, я знал, что вы его не отдадите, - улыбнулся Шталман. – Семейные узы и все прочее. Не беспокойтесь, лейтенант останется при вас. Сделаем так, чтобы никто не был обижен.
И Шталман добродушно улыбнулся.
- Вы и Кёллер отправитесь со мной.
Бочкарев замер и внутри у него все похолодело.
- Отдайте распоряжение своим людям, - лицо Шталмана вдруг приобрело жесткость. - Мне эти ловчилы не нужны, особенно тот долговязый, как его, Витцих? И поторопитесь, у нас мало времени.
Он кивнул головой, и Бочкарев с Ванником почти одновременно вскинули руки, отдавая честь.
- Кстати, лейтенант, берегите вашу камеру, ей предстоит запечатлеть великие кадры!
И Шталман неторопливо убрел.
Ванник заговорил только в помещении, где они расположились на ночь, и где сейчас их ждали остальные. Заговорил резко и почти так же жестко, как и немецкий полковник до того.
- Келлер, Бедуртвиг! Пленку, что в камере, заменить, быстро!
- Есть еще кадры в фотоаппарате, я его тоже отдам.
Но Ванник, кивнув, уже смотрел на ученых.
- Грах и Витцих! Ваше задание выполнено. Да, так получилось. Бедуртвиг! Ваша задача – вывести их в условленное место. Предполагаю, что мешать вам не будут. Далее - переправить согласно плану эвакуации.
Улитов молча смотрел на Ванника. И взгляд у него совершенно такой же, как у Потапова, подумал Бочкарев. Или как у Озеркевича, когда он шутил про логово.
- Мы отправляемся вместе со штандартенфюрером: я и лейтенант Келлер. Предположительно – на объект «Елена».
Ванник подошел вплотную к Улитову и проговорил тихонько.
- Как отправишь профессоров, жди нас здесь. Действовать – по обстоятельствам. Но если до четырнадцатого числа ничего не изменится – взять этот гадюшник штурмом. Шестнадцатого наши начнут по всему фронту, так что вам нужно будет продержаться всего два дня. Ну все.
Бочкарев не видел, как они уходили, как садились в автомобиль и пересекали пропускной пункт у шлагбаума - Ванник приказал оставаться на месте. Но когда генерал вернулся, по его взгляду и настроению, Бочкарев понял, что все прошло удачно. Он не стал спрашивать, однако Ванник заговорил сам.