— К моей дочери в школу пришёл новый учитель по фамилии…
Женщина что-то шепчет на ухо собеседнице. Они, фыркая, улыбаются. Услышавшая, негромко переспрашивает:
— Как, как? Лизун?
— Да-а! Тяжело мужику будет с такой фамилией в женском коллективе!
— Мужику с любой фамилией будет там тяжело!
— Это точно!
Дочапал до базы. Лексеич, куривший у входа, лезет обниматься с героем-хоккеистом. Да, товарищи по клубу меня считают героем, не хуже всенародного любимца Севы Боброва. Завхоз показывает местную газету с моим фото на первой полосе.
А ничего так получился! Нужно запомнить позу.
Захожу в комнату. Колобковой лафе пришёл капут, а то он, как князь, жил в комнате в одиночку без меня.
— Я так рад твоем приезду, — бормотал Васечка, убирая с моей кровати ворох своих нестиранных носок, трусов и маек… — Не успел Фросе отдать в стирку.
Оказывается сестра Колобка Фрося теперь наша прачка на базе. Она ещё и кладовщицей у Лексеича подрабатывает.
А вот и остальные подтянулись ручкаться. Татушин после обнимашек пригласил на «по чуть-чуть» за день рождения Саши Иванова. Моему ленинградскому другу исполнилось двадцать четыре. Он, как и я, — один из ветеранов «детского сада» Маслова.
Ребята выпили «по чуть-чуть», а плясали под гитару так, словно по пузырю на брата раздавили… Судя по их рассказам, в ответ на тяжелейшие тренировки, парни в увольнениях отрываются по полной. В молодости прикол на приколе и приколом погоняет… https://youtu.be/la5KU4g9_Ro
7 марта 1952 года. Горький.
После дневной тренировки профсоюзно-комсомольское собрание. Явка обязательна. Приедут глава Горьковского Исполкома Алексей Дмитриевич Проскурин и наш пока ещё куратор Шестернёв. Мой партнёр по бизнесу сдаёт кураторство над командой Проскурину. Вот что я не люблю на собраниях в это время — партийцы начинают отчитываться перед народом о проделанной работе. Шестернёв по бумажке рассказал про успехи ГАЗа в выпуске грузового «Бычка» и легковой «Волги», которая уже запущена в опытную серию. Нынешняя легковушка сделана по лекалу ГДРовской Wartburg-311. От своего иностранного аналога советский автомобиль унаследовал проверенную и надежную систему переднего привода с продольным расположением двигателя и шарнирами равных угловых скоростей, но был по-прежнему оснащен шумным, дымным и прожорливым, трехцилиндровым двухтактным двигателем объемом 900 куб.см и мощностью 41 л. с.
Народ, без интереса слушавший технические подробности про автомобиль, оживился, когда Шестернёв заявил:
— В случае, если команда «Торпедо»(Горький) дойдёт до финала в европейском турнире, то тренеры и все игроки, принимавшие участие в финальной игре получат право на льготную покупку новой «Волги». Всего за десять тысяч рублей, а не за двадцать, как для всех. И без очереди.
Спортсмены загудели. Кто-то хотел машину себе в пользование, а кто-то задумался о перепродаже. В любом случае, Шестернёв настроение нам поднял выше некуда.
Тут Проскурин выходит и коротко рассказывает о себе. Председатель городского Исполкома в молодости был здесь работником завода «Красное Сормово». Дорос до начальника бюро дизельного цеха и перешёл на партработу. В войну был секретарём Сормовского райкома ВКП(б) и парторгом ГАЗа. Затем партработник нам задвинул речугу про послевоенное развитие завода, города и области. Похвалился методом народной стройки. Проскурин сказал, что вслед за первой группой тренеров и игроков получивших ордера на строящийся дом, будет и вторая группа на следующий год. И все игроки основы будут иметь отдельные квартиры.
Я то свою очередь в первой группе отдал семейному Яшину. А теперь вот и мне личные квадратные метры светили. Ну, прям хоть женись, чтобы вместо однушки — двушку дали. Хотя, нет… Это ещё нужно киндера забабахать.
ПредИсполкома в это время заливался про Автозаводской Дворец культуры, про сдачу Молитовского моста, про новые троллейбусные маршруты, что помогут решить транспортную проблему города.
С нашей стороны выступил старший тренер команды Виктор Маслов. Пообещал не ударить в грязь лицом за границей и поблагодарил партию за заботу о советских спортсменах.
После собрания я пообщался с новым хоккейным тренером горьковского «Торпедо» Николаем Эпштейном.
— Представляешь, взял я в прошлом месяце из Электростали Юру Парамошкина, — вводит меня в курс дел клуба Эпштейн, — Так этот молодчик на прошлой тренировке так щёлкнул, что стойка с красным фонарём треснула, а в старом клубе, говорят, он две сетки вратарские шайбами порвал. Феномен.