Бубукин тут же запрыгал на одной ноге как бы пытаясь надеть штаны. От дружбанов последовали советы Татушину о включении в тренировочный процесс упражнений по скоростному надеванию штанов.
Я в это время вспомнил рассказ моей некоронованной подруги Мэгги. Она, узнав, что ей на смотрины во дворец привели жениха, устроила потеху. Посадила претендента на её сердце в кабриолет и устроила гонку на скорость вокруг дворца. Что-то там по ходу посшибала и по газону покаталась. Жениха во дворце больше не видели…
29 апреля 1952 года. Москва.
Утро в коммуналке.
Колобок Писателю жарящему яичницу:
— Умираю, как жрать хочу!
— Жрут винище, а мы будем кушать!
Заспанная Пирожкова тоже выходит почаёвничать и сообщает:
— Маша Плэнглин в очередной раз вернулась к жениху, но примирению помешали тётки хахаля, заявившиеся из области осадить непутёвую невесту.
Колобок пытается втюхать Стахановцу свой спортивный костюм, собирая деньги на свадьбу в Москве.
— Заношенный? — возмущается Васечка, — Да я его всего четыре раза надевал… Один раз, когда мерил!
Новый сосед с лестничной площадки, учитель, рассказал историю, как он вывалил на газету на общей кухне испорченную солянку, но забыл выбросить перед уходом на работу. Возвращается, а нет солянки. Зато сосед-алкаш в общем туалете сидит уже целый час и издаёт непотребные звуки…
Еду на первую тренировку с хоккейной сборной. Я ещё два месяца назад заказал себе сделать увеличенные на пару сантиметров щитки, «блин» и ловушку. Увеличение не очень заметное так как другие вратари имеют намного бОльшую фигуру. Теперь я с ними сровняюсь, а с помощью свитера и шорт на пару размеров больше — так и вовсе вырвусь вперёд в деле пассивной защиты…
Это же нечестно скажут самые высокоморальные.
Честно. В правилах нет чётких определений, а товарищеские матчи выпадают из под инструкций мирового хоккейного начальства. И всё здесь на усмотрение судей. А судьи были почти родные — шведы. Они не очень любили канадцев-задавак и, надеюсь, не будут часто свистеть в их сторону.
В советском послевоенном хоккее многое не так, как через полвека в новой России. И играть то здесь многие начинают поздно. Вон, тот же Харламов в секцию ЦСКА лет в четырнадцать попал. В новом же веке такого переростка «с улицы» и смотреть бы не стали. Игроки в хоккейных секциях нового века «на карандаше» у начинающих скаутов лет с семи-восьми. И каждый тренировочный год пропасть в мастерстве между «командными» и «дворовыми» юными хоккеистами всё больше увеличивается. Видел я как-то раз как ребята из спортшколы раскатали дворовую хоккейную команду 15:2. Хотя у «дворовых» было несколько толковых игроков, но против «системы» не попрёшь…
Вот мой хроноабориген, Харий Лайзанс, в которого я попал. Он к двадцати годам уже был чемпионом Латвийской ССР по боксу, футболу и хоккею с шайбой. То есть уже был состоявшимся мастером, которого приглашали в хоккейную сборную Москвы(СССР) основным вратарём. А попади я в «дворового» шестнадцатилетнего заморыша, так пришлось бы лет пять только до основы клуба класса «А» пробиваться. А то в книжках про попаданцев за год тренировок — «Раз-два и в дамки».
В сказках и не такое случается, — возразят мне доверчивые читатели.
Против этого не попрёшь. Будем считать и эту книгу сказкой для взрослых.
По моим советам тренер Коротков уже больше года назад ввёл обязательные тренировки с тяжестями, разнообразил упражнения на скорость и выносливость, пробил увеличение рациона хоккеистов, исключив «вредные» блюда и продукты. Всё это наш тренер перенёс на сборную. Аркадий Чернышёв, как более опытный тренер, не стал противиться реформам, а творчески развил их. Теперь хоккеисты на тренировке последовательно выполняют целый комплекс технических приемов. Например, бег на коньках по прямой, по кругу, повороты в правую и в левую стороны, рывки, торможения, бег спиной вперед, прыжки через препятствия, броски, передачи, ведение шайбы.
В этой сборной скорость положена во главу угла. Все упражнения делаются максимально быстро. Ведь раньше, пару лет назад, вся пятёрка или тройка нападающих могли находиться на льду чуть ли не полпериода без замены, то теперь, смены проходили через полторы-две минуты, за которые нужно было совершить максимум скоростных действий на льду.