Английская принцесса была уже в «Русском доме», когда я пришёл.
— Ури, не хорошо опаздывать!
Эта фифа не знала русскую привычку — не приходить к открытию танцев. Сначала на танцплощадке тусовались «пионеры», а лишь после первых звуков музыки — подтягивались взрослые.
— Жизнь как коробка шоколадных конфет. Никогда не знаешь, какая начинка попадётся. — как бы оправдываясь за своих футболистов, заметила Мэгги.
Вскоре, вместо радиолы, начали танцевать под живую музыку. Мэгги, как и «танцор» Колобков выписывали замысловатые здесь пируэты под зажигательное «Волжское диско»… https://youtu.be/NHNgmxOzuM0
21 июля 1952 года. Хельсинки.
Для советских спортсменов поставили газетный киоск в Олимпийской деревне. В это трудно поверить, но каждое утро здесь образовывалась нехилая очередь. В охоте за популярными книгами, газетами и журналами люди приходят задолго до открытия киоска. Мне не спалось, и я оказался одним из первых. Взял быстрораскупаемые «Комсомолку», «Советский спорт» и «Роман-газету» с главами популярного здесь позже романа «Журбины», который я помнил по известному фильму «Большая семья». Также беру журнал «Новый мир» и книгу Маркова «Строговы». Помню, что в советское время сериал снятый по этой книге был очень популярным. Также покупаю свежую книгу Германа «Россия молодая» о петровских временах.
— Жаров, поимей совесть! — кричит на меня гимнастка Нина Бочарова, — Ты, что? На всех футболистов набираешь?
— Я, вообще-то, в боксёрской команде, — лениво огрызаюсь я, оплачивая покупки.
В «Новом мире» натыкаюсь на рассказ начинающего писателя Солженицына. Выпустили уже? Читаю: «В пять часов утра, как всегда, пробило подъём — молотком об рельс у штабного барака».
Солженицын в этой реальности по воле Хрущёва уже на свободе. Его освободили по амнистии прошлого года вместе с бандеровцами и антисоветчиками. Да-а!!Очень скоро «лагерная» проза встанет вровень с «лейтенантской»…
Сегодня у футбольной сборной СССР матч с Югославией. Мы в предыдущем матче обыграли Болгарию в дополнительное время 2:1, а «юги» вынесли сборную Индии 10:1. Несмотря на потепление советско-югославских отношений, наши матчи с этой сборной проходят в острой бескомпромиссной борьбе. Сборная СССР выходит на поле в следующем составе: Л. Иванов — Кузнецов, Крижевский, Башакин, Крутиков — Колобков, Нетто — Симонян, Бобров, Сальников, Трофимов. Половина полевых игроков сборной ещё не до конца освоила масловскую схему 4−2–4, а уж про согласованный прессинг и говорить было нечего. Но, тем не менее, состав у нас был весьма боевой, впрочем как и у наших соперников. В воротах у Югославии голкипер Беара (читаю на нимбе прозвище — Большой Влад), в защите опытный жёсткий Станкович, молодой Црнкович (которого прозвали Казановой за множество романов с женщинами), высоченный Хорват; в центре поля — невысокий и шустрый Чайковски и яркий плеймейкер Бошков; нападение очень грозное — пасующий Огнянов, забивающие Митич и Бобек(34 гола в последних 35 играх чемпионата и Кубка Югославии), супертехничный голеадор Вукас и молодой Зебец, которого я помнил в 70-е тренером немецких Баварии, Гамбурга и Боруссии Д. Короче, соперники что надо.
У нас Бобров вышел на игру на уколах. Горьковчан придержали в запасе — «Троих из Горького будет достаточно. Из других клубов меньше в составе». Спортчиновники «зарубили» включение в основу Яшина. Мол, пусть нарушитель дисциплины посидит на скамейке. «Деду» Маслову оставалось только разводить руками в стороны и материться.
Наблюдаю за разминкой наших и замечаю, что над Толей Крутиковым в сборной взял шефство наш главный технарь Сергей Сальников. Красавчик Серёга перед самой Олимпиадой сломал нос и получил за грозный вид в команде прозвище «Гангстер». Вот он то уже полгода и учил футбольному уму разуму Толика, которого все в команде называли — Круть. Раньше в торпедовском дубле, часто бывало от Крутя мячи, как от стены отскакивали. Сальников его научил принимать «круглого» мягко, по-кошачьи. Так и перестали Толика называть «деревом». А ещё у Крутя проснулась точность в прострелах. Стал навешивать в штрафную, как рукой. И бил издали точно, почти, как Бубукин и Колобков.
Я успел перекинуться парой фраз с Васечкой до начала игры. Колобков поведал, что Серёга Сальников, когда брился утром, то разбил зеркало. Это считалось плохой приметой. «Гангстер» попросил не говорить ребятам, а сам пообещал умереть на поле, но не проиграть.