5.1. «На фоне Пушкина»
Вот как они — наши молодые педагоги — подруги, угадывали, где и как лучше разрядится особенно буйным темпераментам, выплеснуть эти брожения и переживания.
Главная заводила нашего театрального увлечения — одержимая Нинель Александровна, которая, как нам казалось, знала все про всех, особенно в части переживаний. Классный руководитель 10-а класса, того самого, где училась В.Ш. и другие интересные девчата. Ее профессия — литература. Много читала, много знала, обожала театр, а нас — ее главных протеже (меня и В.Ш.) просто любила.
А каков репертуар! И это для простого драмкружка средней школы рабочего поселка.
— «Борис Годунов». А.С. Пушкин. Труднейшая яростная «Сцена у фонтана». Столкновение двух мощных темпераментов. Марина Мнишек (в роли Марины наша прима — Валентина Ш.), Самозванец — Лжедмитрий (здесь наша Нинель очень точно выбрала меня).
— «Маскарад» М.Ю. Лермонтов. Нина Арбенина (В.Ш.) и Арбенин (К. Моченов). Несколько главных сцен. Встреча на балу (князь Звездич провоцирует Нину потерей браслета, князь — это я), ну и конечно, сцена отравления. Впечатляла, девчонки даже всплакнули.
— «Цыгане»! А.С. Пушкин. Алеко убивает Земфиру (М.Г.)! Тоже не слабо.
И потом такие непростые вещи, как мелодекламация «Русские женщины» по Н. Некрасову. Юра Алис — чтец, аккомпанемент — Юра Лихач — баян.
Для меня лично очень трудно было читать (Нинель сказала играть) знаменитый «Памятник» А.С. Пушкина.
«Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа».
Факт, но только от Нинель А. я узнал, что такое Александрийский столп, и что это означало для Пушкина. Репетировали долго и мучительно (зарезать Земфиру было как-то интереснее, тем более, что в те периоды у нас все разладилось).
Нинель искала решение, отличное от простого, как правило, пафосного восхваления Пушкина. (Тогда его еще не величали «Наше все»).
Рассматривались разные подтексты.
Например, высокая месть царю за обиду его назначения мелким придворным чином — камер-юнкера.
«Вознесся выше я главою непокорной
Александрийского столпа»
Вообще-то — это Александровская колонна, увенчанная фигурой ангела (семейное прозвище Александра — «Наш ангел») и воздвигнутая по решению Николая I в память брата Александра I, покорителя Наполеона.
«Столп» — это от Пушкина как знак основы государства.
Читай: Пушкин — я выше государя!
Далее — послание любимой Наталье. Опомнись!
Наконец, и почти по Высоцкому. Типа, не надейтесь. «Нет, весь я не умру!»
(Лицом к лицу лица не увидать. «Обезьяна12 — Пушкин» и красавец Дантес).
Суть режиссуры. Читать надо не пафосно и драматически, скорее трагически.
Обсуждалась даже система Станиславского. Если кратко — это три технологии:
— Ремесло
— Искусство представления
— Искусство переживания
Ремесла пока у нас не было. Представление — как наработка рисунка роли — в какой-то мере было. В основе — длительные репетиции, которые нам очень полюбились.
Ну а что касается переживаний?! По К.С. Станиславскому — это значит, что актер (это мы-то?) в процессе игры испытывает подлинные переживания и это рождает образ на сцене.
Вот последнего — переживаний — у нас хватало.
И здесь снова Дневник. 2–3 коротких записи, но столько за ними страстей.
Все как-то переплелось: репетиции, спектакли, ссоры и примирения, страсти треугольника (В.Ш. — Я — М.Г.). Стиль девятиклассника 1955 года.
23. III.55.
«Сегодня был «Вечер Пушкина» в Детском клубе. Я выступал в ролях Пушкина, Алеко и Самозванца. Говорят, выступили хорошо. Особенно я. Говорю это беспристрастно.»
22. IV.55.
«Сегодня было родительское собрание. Нам с В.Ш. надо было выступать — «Сцена у фонтана». Мы с М.Г. и Г.Ф. остались ждать вечера в пионерской комнате. Сидим, разговариваем, вдруг влетела В.Ш. «Здравствуйте!» — «Здравствуйте!». М.Г. посмотрела на меня и засмеялась. Вот дьявол. С Валькой я почти не разговаривал, и все время нарочно обращался к М.Г. Потом мы с В.Ш. ушли репетировать в наш класс.
А перед самым выступлением, интересно, подхожу я к Н. Меш. и говорю: «Нелечка, благослови». Она только это начала меня благословлять, вдруг ко мне подлетает В.Ш. и то же самое говорит Н.М. Ну Мишалина и благословила нас обоих. Забавно получилось.
После выступления В.Ш. пыталась заговорить со мной и вообще как-то сблизиться (как мне показалось). Но я, слава богу, сдержал себя и никак не реагировал. Нет уж, хватит, от нее никакой любви все равно не дождёшься, только зря М.Г. потеряешь. Так она и ушла. Она видимо, надеялась, что я ее провожу, но я конечно, (хотя М.Г. и говорила мне об этом) и не подумал. Вернее подумал, но не исполнил. Даже не попрощался с ней. Ну, что ж. Тем лучше для меня».