Эти лаконичные и не сразу понятные записи требуют комментариев. По счастью, это касается и потрясающего А.Пушкина. Как — то все здесь закольцевалось!
«Ай да Пушкин, ай да молодец»»
Знаменитое восклицание А.С. после завершения драмы «Борис Годунов»
Так вот наша одержимая театром Нинель Александровна как-то очень точно и талантливо сорганизовала и срежиссировала «Вечер Пушкина». И выбор главных участников — школьных знаменитостей.
О страстях этого треугольника лидеров (Я, В.Ш. и М.Г.) знала вся школа № 41.
Перед «Вечером» — главные обсуждения, особенно среди девчонок: «Слышали, сегодня вечером Генка объясняется сразу с двумя — В.Ш. и М.Г.».
Выбор Нинель. «Сцена у фонтана» из «Бориса Годунова». Марина Мнишек — гордая полячка — Валька. Самозванец Дмитрий — Генка. А потом «Цыгане». Алеко убивает Земфиру. Алеко — Генка. Знойная Земфира — Мирка.
Сыграть, это ну точно, как прожить записи из Дневника.
«Сцена у фонтана». В перебивку: Пушкин V/S «Дневник».
Самозванец.
«День целый ожидал
Я тайного свидания с Мариной,
Обдумывал все то, что ей скажу,
Как обольщу ее надменный ум,
Как назову московскою царицей, —
Но час настал — и ничего не помню.
Не нахожу затверженных речей»
Это был нелегкий отрывок для меня.
6. III/55. Дневник
«Так сильно поссорились с В.Ш., что уже кажется никогда не наладить наших взаимоотношений. Мне было очень тяжело»
Пушкин здесь предельно точен (130 лет назад).
Сцена.
Марина — Валентина.
«Часы бегут и дорого мне время-
Я здесь тебе назначила свидание
Не для того, чтоб слушать нежны речи…»
Самозванец: — это я.
«О, дай забыть хоть на единый час
Моей судьбы заботы тревоги»
Марина:
«Не время, князь!
Встань, бедный самозванец.
Ошибся друг,
У ног своих видала
Я рыцарей и графов благородных…»
31. III.55. Дневник. Ссора в театре Волкова.
«Ну а в Волковском с В.Ш. как-то сразу расхолодились. То ли от того, что здесь была Мирка, то ли еще почему, но только она даже разговаривать не захотела. Да ну и пусть катится ко всем чертям. Надоело мне за ней ходить, вернее не надоело, а не могу я больше унижаться перед ней».
Ну, достала меня гордая полячка!
И снова «Сцена у фонтана»:
Дмитрий (гордо).
«Тень Грозного меня усыновила,
Дмитрием из гроба нарекла,
Царевич я. Довольно.
Стыдно мне
Пред гордою полячкой унижаться.
Прощай навек».
Вот такие переклички через целые века.
А вечер продолжался еще круче. Следующие сцены из «Цыган».
Как точно угадала наша Нинель А. сцену ревности Алеко и Земфиры.
И как с яростной цыганской страстью пела на сцене Мира — Земфира. Зал затих.
«Старый муж, грозный муж,
Режь меня, жги меня.
Я тверда!
Не боюсь ни ножа, ни огня».
Алеко: «Я не таков. Нет, я не стар
От прав своих не откажусь!
Или хоть мщеньем наслажусь
Земфира: «Алеко, ты убьешь его!
Взгляни, ты весь обрызган кровью!
О, что ты сделал?
Алеко: Ничего. Теперь дыши его любовью
Земфира: Нет, полно. Не боюсь тебя!
Алеко: Умри ж и ты.
Земфира: Умру, любя.
Когда я, «убивал» Миру — Земфиру — деревянный или картонный нож сломался. Зал ахнул.
Вот такие страсти кипели на маленькой сцене Дома пионеров в этот «Вечер Пушкина». Успех был потрясающий, а мы — Валька, Мирка и я — были слегка ошеломлены этим. Ну и финал — мое чтение Пушкина «Памятник». Но это уже другая история!
5.2. Как закалялась сталь
На «фоне Пушкина» совершенно неожиданным был выбор хитрой Нинель сцены от нашего комсомольского глашатая — книги Н. Островского «Как закалялась сталь». Для нас тогда это был мощный гимн революции, куда-то зовущий Павел Корчагин. А Нинель А. предложила сыграть простую сентиментальную сцену зарождения любви «Встреча Павки и Тони». Рабочий революционный парень 15 лет и изнеженная интеллигентная, но «буржуинская» девушка.