С тех пор прошло немало лет, федеральные амбиции Лужкова закончились, так и не реализовавшись, но Севастополь, как первую любовь, мэр, конечно, не забыл, тем более что за это время московские власти успели обрасти серьезными бизнес-интересами в Крыму. И когда 11 мая Черноморский флот праздновал свое 225-летие, среди главных героев торжеств был и Юрий Лужков, - он приехал в Севастополь, встречался с горожанами, и среди прочего повторил те же слова, которые говорил здесь и десять, и пятнадцать лет назад - что вопрос о принадлежности города «остался нерешенным» и что «мы его будем решать в пользу той правды, в интересах тех государственных позиций и того государственного права, которые имеет Россия по отношению к своей военно-морской базе - Севастополю». Но если десять или пятнадцать лет назад украинские власти относились к таким выступления Лужкова достаточно спокойно, то теперь времена (да и власть тоже) поменялись - сразу же после севастопольского праздника украинские официальные лица сделали несколько заявлений. Глава украинского МВД Юрий Луценко сказал, что считает целесообразным возбуждение в отношении Лужкова уголовного дела и «задержать подозреваемого для дачи показаний», а Служба безопасности Украины объявила, что Лужкову запрещен въезд в страну, сообщив при этом, что «служба проверяет причастность Юрия Лужкова к отмыванию денег в нашей стране (Украине)». В общем, не приедет больше Юрий Лужков на Украину.
Во всей этой истории интереснее всего позиция российского МИДа. «Мэру Москвы, - говорится в официальном заявлении министерства, - неоправданно инкриминируется какое-то посягательство на территориальную целостность Украины. Лужков выразил лишь мнение, которое, кстати, совпадает с точкой зрения большинства россиян». То есть наш МИД справедливо указал украинским коллегам на то, что для большинства россиян Севастополь - русский, а не украинский город, и позиция МИДа России выглядела бы даже вполне достойной, но только если бы мидовское заявление не было запоздалой реакцией на скандал с участием Лужкова. Когда, при молчании дипломатов (которым, по-хорошему, еще году эдак в девяносто первом стоило бы сформулировать свое отношение к проблеме Севастополя или заявить, что проблемы не существует), выяснять межгосударственные отношения берется не имеющий на то никаких полномочий глава региона, а внешнеполитическое ведомство со своим трогательным «кстати» только поддакивает ему, - как-то некрасиво это все-таки.
Несогласные
Такого бесславного конца полуторалетней истории «маршей несогласных» не ожидали даже самые яростные оппоненты «Другой России», но что случилось, то случилось - 6 мая, в день, когда должен был состояться очередной марш, руководство коалиции вначале объявило, что не рекомендует своим лидерам Эдуарду Лимонову и Гарри Каспарову участвовать в нем, потому что они рискуют быть арестованными, а через несколько часов, когда на Чистопрудном бульваре собрались участники марша, один из лидеров «Другой России» Денис Билунов через милицейский громкоговоритель объявил, что марша не будет, потому что организаторы не хотят «подвергать излишней опасности своих сторонников».
Насчет «излишней опасности» - это, что называется, разговоры в пользу бедных. До сих пор опасность избиения или ареста рядовых несогласных как-то не смущала лидеров «Другой России», более того - милицейские дубинки и автозаки (которые, кстати, и на несостоявшемся марше вполне сработали - от 30 до 70 демонстрантов, журналистов и просто прохожих были задержаны у места сбора участников и, в отличие от прошлых разов, не оштрафованы, а натурально арестованы на сроки до 15 суток), если совсем честно, были главной чертой «Маршей несогласных», без которой все они не были бы интересны ни прессе, ни, в конечном итоге, лидерам. Что изменилось к маю две тысячи восьмого - неизвестно. То есть известно, конечно - через сутки после несостоявшегося марша в стране сменился президент, и ориентированная на борьбу с «кровавым путинским режимом» «Другая Россия» пережила как минимум синдром Золушки - система координат изменилась, карета стала тыквой. Это как минимум.
А скорее всего - проект действительно был целенаправленно закрыт. «Другая Россия» не «слилась», ее «слили». Российская политика устроена так, что любое проявление оппозиционности в ней - это игра в пользу кого-нибудь во власти. И с этой точки зрения «Другая Россия» была встроена во власть не слабее, чем какие-нибудь «Наши». Работая потешной «оранжевой угрозой» и не менее потешной картинкой для иностранных телекамер, канализируя чуть ли не весь сколько-нибудь заметный протест, коалиция несистемных бунтарей работала на ту же цель, что и Кремль - обеспечивала максимально спокойную и без неожиданностей передачу власти в последнем политическом цикле. Цикл закончился, а с ним закончилась и «Другая Россия». Наверное, на ее месте вырастет что-то умеренно-лояльное в стиле модного теперь роскошного минимализма, и это, наверное, в каком-то смысле даже хорошо - порядок лучше, чем беспорядок.