Кадиллак подкатил к воротам, и не успел я нажать на сигнал, как они медленно и плавно, практически бесшумно стали отъезжать в сторону. Никого не было видно — никакой охраны, никаких постовых — просто ворота отъезжают сами по себе. Отъехали, и кадди снова двинулся вперед, постукивая шинами по стыкам больших квадратных плит.
Дом был красив, и…как бы это лучше сказать? Могуч! Да, вот то слово — могуч! Нечто среднее между средневековым замком и барским поместьем. Не видно ни тяжелых пулеметов, укрытых за пуленепробиваемым барьером на крыше, ни автоматических гранатометов, никак не видно, что это на самом деле не дом, а дот, готовый выпустить из своего нутра сотни и тысячи смертоносных снарядов, каждый из которых может унести человеческую жизнь. И не одну. Здесь даже стекла были не простыми — пуленепробиваемые, они спокойно выдерживали бронебойную пулю автомата Калашникова или СВД. Эти стекла не так давно начали выпускать, и вот — они уже стоят в моей «даче».
У дверей меня встретил худощавый мужчина лет сорока, невидный, можно сказать неказистый, одетый просто и неброско. Я с ним уже встречался — еще в мае. Он тогда представился Федоровым Юрием Игоревичем и сообщил, что служит завхозом при моем доме, и по всем вопросам хозяйствования мне следует обращаться к нему лично — телефоны имеются и в кабинете, и в спальне, и везде, где это нужно. А теперь в доме есть две поварихи и несколько горничных, которые будут ухаживать за мной с Ольгой, и за нашими гостями — если таковые появятся. Нет, обслуживающий персонал живет не в доме — для них гостевой дом чуть поодаль от главного дома, персонал работает по неделе — неделю работает, неделю отдыхает.
Юрий Игоревич предложил проводить меня по дому, показать, где и что находится, освежить так сказать память (он уже показывал дом в нашу прошлую встречу) но я, поколебавшись, отказался. Мне нужно было увидеться с моей группой инструкторов, и самое главное — с ее руководителем. О чем я Юрию Игоревичу и сообщил. Он ничуть не удивился, и предложил мне пройти за ним туда, где живут курсанты и находятся инструкторы. Да, именно находятся, потому что здесь они не живут, после окончания занятий ездят домой, в Москву.
Отправив Ольгу в дом — смотреть и разбираться, где там что и как найти — я следом за «завхозом» отправился к невысоким длинным строениям, совсем непохожим на казармы. Сложены эти строения из так называемого «дикого камня» — грубо отесанные глыбы скреплены известковым раствором. На самом деле скорее всего это была стилизация под старину, и плиты, наклеенные на кирпич только изображали этот самый камень.
Казармы построены по тому же принципу, что и главный дом — в середине стены, сложенной в три кирпича, находится стальная бронеплита, способная выдержать интенсивный обстрел из крупнокалиберного пулемета типа ДШК или только что созданного, еще не пошедшего в войска «Утеса». Трехсантиметровая бронеплита со слов инженеров легко выдерживала пули из ДШК, который превращает в решето любой бэтэр. Надеюсь, что они не врут.
— Вы наверное хотите в первую очередь увидеть командира? Дмитрия Федоровича? Он сейчас на теоретическом занятии в учебном классе — сказал Юрий Игоревич — Первый кабинет. Проводить?
— Сам найду — кивнул я, и попросил — Распорядитесь, чтобы из машины достали наши чемоданы и отнесли в дом. И неплохо было бы ее вымыть — грязна, как куча навоза. Мы только что с отдыха, не успели помыть.
— Будет сделано — кивнул Юрий Игоревич, и пошел туда, откуда мы с ним пришли.
Я потихоньку распахнул тяжелую дверь, явно бронированную, но снаружи выглядящую простой деревянной, шагнул в коридор, который до смешного напоминал коридор в какой-нибудь сельской начальной школе. Ряд окон слева, справа — кабинеты под номерами. Не хватало только табличек: «Кабинет химии», или «Кабинет математики». Но здесь если и преподают химию, то лишь в прикладной форме — например, как лучше составить органический яд, который можно выделить из всем известных растений, или изготовить взрывчатку из подручных средств. Кстати — в отношении взрывчатки Аносов со товарищи большой специалист.
Здесь, кстати, он не Аносов. Дмитрий Федорович Ковалев, и только так. Позывной — «Акела». Ну а мой позывной «Маугли», по документам прикрытия — Мишутин Максим Витальевич. Почему не под своим именем? Ведь кто-то может и узнать — уж больно личность я приметная, публичная личность. А вот так! Может я только похож на Карпова! Двойник. Мало ли в мире двойников? А если человек попадется при исполнении боевого задания, и из него вытянут информацию — пусть лучше он назовет меня Мишутиным. А вытянут обязательно — если будет жив. Нет людей, которых нельзя сломать — если уметь это делать.