— И какого хера он делал в Морли? — снова подал голос Джилман, качая головой.
— Ты же знаешь Барри. Наверное, искал Счастливчика Лукана, — улыбнулся Том из Брэдфорда.
Сильный удар по плечу.
— Бухой в стельку, насколько я слышал.
Все обернулись. Джек, мать его, Уайтхед сидел прямо сзади меня.
— Отвали, — промямлил я не оборачиваясь.
— И тебе доброе утро, Акула Пера. — Перегар ударил мне сзади в шею.
— Привет, Джек, — сказал Том из Брэдфорда.
— Вы сегодня с утра такие дифирамбы пропустили. Когда Билл закончил, весь офис прослезился. Так трогательно.
Том:
— Правда? Это же…
Джек Уайтхед наклонился вперед, к моему уху, но не понизил голоса:
— И тебе, Акула Пера, два раза не пришлось бы ездить.
Я, глядя прямо перед собой:
— Что?
— Мистер Хадден хочет видеть свою Акулу Пера на базе. Типа пронто, то есть срочно, и тому подобное.
Я чувствовал, что Джек улыбается за моей спиной, эта улыбка буравила мой затылок. Я встал, не глядя на Джилмана и Тома.
— Пойду позвоню ему.
— Давай-давай. Да, кстати, Акула Пера…
Я обернулся, посмотрел сверху вниз на сидящего Джека.
— Тебя полиция разыскивает.
— Что?
— Ты же пил с Барри, как я слышал.
— Отстань от меня.
— Ты — ключевой свидетель. И сколько вы выпили?
— Отвали.
— Ну да. — Джек оглядел битком набитый зал, подмигивая. — Похоже, ты оказался в нужном месте в нужное время. Хоть раз в жизни.
Я оттолкнул с дороги Тома, как можно быстрее пробираясь в конец ряда.
— Кстати, Акула Пера…
Я не хотел оборачиваться. Я не хотел снова увидеть эту похабную ухмылку. Я не хотел говорить «Что?».
— Поздравляю.
— Что? — снова сказал я, застряв между стульями и ногами журналистов.
— То, что Господь берет одной рукой, он дает другой.
Я был единственным человеком в зале, кроме техников и полицейских, который стоял; я один говорил «Что?».
— Маленькие ножки шагают по дорожке и все такое?
— Что ты несешь, мать твою?
Весь зал переводил взгляд с меня на Джека и обратно.
Джек закинул руки за голову и изобразил для публики свой самый эффектный хохот:
— Ой, неужели я раскусил Акулу Пера!
Весь зал улыбался вместе с Джеком.
— Твоя девушка, Данстон…
— Данфорд, — невольно поправил я.
— Неважно, — сказал Джек.
— В чем дело?
— Сказала Стефани, что ее с утра тошнит. И что придется, видимо, к этому привыкать.
— Да ты шутишь, мать твою, — сказал Том из Брэдфорда. Джилман уставился в пол, качая головой.
Я стоял посреди зала, я — Эдвард Данфорд, Красная Рожа Северной Англии, а они все — и национальные, и местные — смотрели на меня.
— Ну и? — выдавил я.
— Надеюсь, ты женишься на ней, как порядочный парень?
— Порядочный? Да что ты, мать твою, знаешь о порядочности?
— Спокойно, спокойно.
— Пошел ты на хер. — Я начал пробираться вдоль ряда. Чтобы добраться до выхода, понадобилась вечность. Джеку хватило времени, чтобы еще раз меня поддеть.
— Ну и молодежь пошла, я прямо не знаю.
Весь зал ухмылялся и посмеивался вместе с ним.
— Я думаю, миссис Уайтхаус [18] права.
Весь зал хихикал вместе с Джеком.
— Вот оно, мать его, либеральное общество. А я лично согласен с Китом Джозефом.[19] Всех стерилизовать — и дело с концом!
Зал хохотал в открытую.
Сто лет спустя я добрался до конца ряда и вышел в проход. Джек Уайтхед крикнул мне вслед:
— Не забудь записаться!
Зал взорвался.
Я растолкал подмигивавших полицейских и подначивавших техников и прошел в самый конец зала.
Мне хотелось свернуться калачиком и умереть.
Я услышал стук.
Зал замер.
Боковая дверь в начале зала с грохотом закрылась.
Я обернулся.
В зал вошел начальник уголовного розыска, главный следователь Джордж Олдман и еще два человека.
Я повернул свое пунцовое лицо, чтобы еще раз взглянуть.
Олдман постарел еще на сто лет.
— Спасибо, что пришли, господа. Мы постараемся быть краткими, поскольку вы все прекрасно понимаете, что мы предпочли бы находиться сейчас в другом месте. Господин, сидящий справа от меня, — доктор Куттс, патологоанатом из Министерства внутренних дел, который проводил вскрытие. Слева от меня — старший полицейский инспектор Ноубл, который вместе со мной будет вести поиски преступника всех преступников — убийцы маленькой Клер Кемплей.
18
Мэри Уайтхаус — учительница средней школы, впервые в Великобритании публично указавшая на связь между демонстрацией секса и насилия по телевидению и распущенностью среди молодежи.
19
Барон Кит Джозеф — член британского парламента, пропагандировавший тезис о том, что малообеспеченные родители не способны вырастить полноценных членов общества.