Карен закуривает и поднимает глаза.
– Ты знаешь Стива Бартона? – спрашиваю я.
– К сожалению, да.
– Но ты понятия не имеешь, где он может сейчас быть?
– Если у него есть хоть капля мозгов, то он уже давно нарисовал ноги.
– А у него есть хоть капля мозгов?
– Капля есть.
– А куда он мог свалить?
– В Лондон. В Бристоль. Понятия не имею, блин.
В квартире Карен воняет. Интересно, где ее дети? Наверное, их опять у нее отобрали.
– Думаешь, это он сделал?
– Нет.
– Тогда дай мне наводку, и я отвалю.
– Или?
– Или я пойду пообедаю, а мой напарник тебя тут пока допросит по своей собственной технологии. Потом я вернусь, и мы отвезем тебя на Квинс-стрит.
Она вздыхает и говорит:
– Кто вам нужен?
– Тот, кто любит что-нибудь необычное. Странное.
– Странное? – смеется она.
– Во всех смыслах этого слова.
Она тушит сигарету в пластмассовой тарелке с чипсами и соусом карри, встает и берет свою записную книжку из ящика письменного стола. Теперь в комнате воняет паленой пластмассой.
– Держи, – говорит она, швыряя мне маленький блокнот.
Я просматриваю имена, телефонные номера, номерные знаки автомобилей, вранье.
– Выбери мне кого-нибудь.
– Смотри на Д – Дейв. У него белый «Форд-кортина».
– Ну и что?
– Он трахает без резины, любит засадить в зад.
– Ну и что?
– Как тебе сказать, он не спрашивает разрешения.
Я достаю свой блокнот, переписываю номерной знак.
– Кроме того, я слышала, он не всегда платит.
– Кто-нибудь еще?
– Есть таксист, который любит кусаться.
– Про него мы уже знаем.
– Тогда это – твои клиенты.
– Спасибо, – говорю я и выхожу из квартиры.
Я кидаю монеты.
– Джозеф?
– Да.
– Фрейзер.
– Бобби-легавый! Я же говорю: вопрос времени, и разве я не прав?
Я стою в автомате, в двух шагах от Азад Ранка, и смотрю, как пара пакистанских ребятишек швыряют друг в друга мячом. Эллис отсыпается в машине после своего воскресного обеда: пара банок пива и жирный бутерброд с сыром. По радио передают воскресный крикет и прогноз новых жарких дней, с террасы доносится щебет и чириканье птиц.
Так долго продолжаться не может.
Человек на другом конце провода – Джозеф Роуз, Джо Роуз, Джо Ро. Еще один пакистанчик вступает в игру.
Я говорю:
– Сегодня придет спецназ и заберет вас всех с собой. И, между прочим, не в землю обетованную.
– Вот мать их ети.
– Попробуй – а я посмотрю, – смеюсь я. – Ты можешь дать мне какие-нибудь имена, наводки?
Джозеф Роуз: на полставки – пророк, на полставки – мелкий воришка, на полную ставку – обитатель Спенсер Плейс, перепродающий наркотики, чтобы удержаться на плаву.
– Это как-то связано с миссис Уоттс? – спрашивает он.
– Точно.
– Что, ваш пират все никак не уймется?
– Нет. Ну так что?
– А то, что люди все равно будут бояться.
– Его?
– Да не-ет. Двух семерок, приятель.
Черт, опять начинается.
– Джозеф, назови мне имена, черт тебя побери.
– Я слышал одно: девочки говорят, что он – ирландец. Как тогда.
Ирландец.
– Кен и Кит что-нибудь знают?
– Только то, что я тебе уже рассказал.
В тот момент, когда я повесил трубку, мимо меня промчались два спецназовских фургона, и я подумал: ну, держитесь, жители Спенсер Плейс:
НА ВАС ОПУСКАЕТСЯ ТЯЖЕЛАЯ РУКА ЗАКОНА.
Времени – почти восемь, машина будто сжимается, свет тускнеет. По всему седьмому микрорайону зажигаются костры, но не в честь Юбилея. Мы с Эллисом все еще дежурим у Спенсер Плейс, сидим без движения, потеем и действуем друг другу на нервы.
Нам не по себе, как и всему этому чертову городу.
Эллис источает зловоние. Мы опустили стекла и вдыхали запах горящего дерева, горящего Рима, в черном раскаленном воздухе носятся кошачьи вопли; те, до кого мы еще не добрались, баррикадируются, задраивают все ходы и выходы.
Не по себе:
Я думаю о том, что надо подарить Луизе кольцо. Интересно, она уже вернулась из больницы? Мне стыдно перед маленьким Бобби, стыдно за вчерашний день, за то, что я вернулся к Дженис, меня охватывает возбуждение, и вдруг все обламывается:
ЖЕСТКО:
Бьющееся стекло, визг тормозов, красная машина без лобового стекла мчится по улице, ее заносит из стороны в сторону, кидает на бордюр, и она приземляется на крышу возле уличного фонаря.
– Господи! – кричит Эллис. – Это же наши, из борьбы с проституцией!