Однажды мы все-таки нашли возможность и стали собираться. У меня был выбор: из своих многочисленных костюмов я одел ― бордо, с расклешенными брюками, а Беник ничего не придумал, как отправился в обычной повседневной одежде. Не помешало бы и принарядиться.
На тот момент, я работал инженером и уже подумывал о поступлении в аспирантуру. Однако не был женат.
Девушка жила с родительницей в двухкомнатной квартире. Она оканчивала институт и в будущем должна была стать вирусологом. Отличная специальность. От нее мы узнали, что отец уже был бы доктором наук, но погиб в ДТП. Мой еврей явно ей не подходил ― не то образование.
Беник не мог правильно вести беседу, часто перескакивал с одной темы на другую, а еще был не сдержан в эмоциях. Мне приходилось сглаживать его промахи. Чего там говорить: простой рабочий парень.
Я не был женихом, но девушка, да и ее мать вдруг неожиданно уцепились за меня. Они отчего-то увидели во мне еврея. При прощании, женщины пожелали во чтобы то ни стало, снова с нами встретиться. Но я не приехал. Не приехал по причине того, что мой друг, то ли сам стал к ним ездить, то ли испугался и, видя симпатии девушки ко мне, неожиданно о женитьбе позабыл.
Не помню, наверное, еще тогда ко мне закралась в голову страшная мысль: а может, я отношусь к тем евреям, которые не знают о своей принадлежности и оттого мне живется не так как им, порой: ну, просто хреново. Этот вывод я сделал еще и из-за того, что меня на заводе на освободившееся место начальника лаборатории отчего-то не поставили, хотя по всем статьям подходил. А что, если мне подобно Винокуру родственнику жены Марии, занимающимся поиском своих еврейских корней, нужно было попросту на всю округу заявить: я еврей, я еврей, я еврей и всего лишь.
Михаил Хазарский, по профессии был журналистом, работал в одной из известных московских молодежных газет. Я тоже одно время пробовал себя на этом поприще, правда, на порядок ниже ― в заводской многотиражке, ― месяцев пять был ответственным за досуг читателей, ― собирал и редактировал материал для четвертой странички, а еще и сам не ленился, строчил изо дня в день и размещал статьи, как под своей фамилией, так и используя псевдоним.
Мое приглашение на работу было вызвано тем, что я посещал занятия литературного кружка, организованного при газете, занимался творчеством: писал стихи и рассказы, часто с ними выступал во Дворце культуры завода, а однажды, настрочив несколько небольших рассказов о передовиках производства ― парнях с которыми однажды работал, был замечен. Они оказались очень удачными и были опубликованы. Сразу же, после очередного занятия литературного кружка, меня вызвали к Главному редактору заводской газеты.
Я помню то волнение, которое испытал, когда постучался в его кабинет и, получив в ответ:
— Да-да! Войдите, ― открыл дверь.
В небольшом помещении за большим двух тумбовым столом старой работы, спиной к окну, сидел довольно обычный человек, правда, в добротном костюме и, указав мне на стул, предложил присесть.
Газету курировала партийная организация завода. Тогда все средства массовых коммуникаций, не только печатные издания, но и кино были под контролем коммунистической партии Советского Союза. Ленин, основатель СССР, был умный человек, он знал, что делал и не зря из всех искусств особо выделял кино. Это своего рода «наглядная агитация».
Сейчас у нас никто на государственном уровне не занимается медиапространством все пущено на самотек. Оно отдано «торгашам». Ладно, газеты ― их никто уже не читает, ― но, взять хотя бы Интернет, что там только творится. «Крышу» враз может снести. Наша ошибка в том, что мы не там «гуглим» ― ищем, а если там, то нам все еще доверчивым не тот материал подсовывают. Нашими «советскими мозгами» заправляют ― на малых экранах ― Ютюб, а на больших ― Голливуд. Идеология, исходящая от США нам не нужна! Я думаю, что давно настала пора во всем этом разобраться и снова отдать средства массовых информаций в управление, правда, не одной отдельной партии ― КПСС, как это было, а нескольким большим, участвующим на выборах во властные структуры.
Что я выяснил для себя: Главный редактор был человеком продвинутым ― читал труды Ленина, понимал политику партии нашего государства. Для начала этот довольно обычный на вид человек, сообщил мне о том, что наше предприятие посетил известный писатель-коммунист из США Майкл Дэвин и дал мне почитать его письмо к трудящимся завода, а затем поручил написать о нем статью. Я был ошарашен, не знал, что и ответить, в знак согласия лишь кивнул толовой.