На новое место работы я вышел, не отдохнув даже дня: тогда ценился непрерывный стаж, он давал преимущества в работе, да и влиял при уходе на заслуженный отдых на величину пенсии. А еще в НИИ была «запарка» ― не кому было поехать в командировку на Минский автогигант, я же вызвался отправиться едва переступил порог института. Это довольно быстро решило мою участь.
Я легко сходился с людьми, любого ранга, даже с незнакомыми. Здесь нет бахвальства. О том не преминул мне сказать мой минский дядя профессор Белорусского политехнического университета, доктор юридических наук, когда я однажды вовремя командировки остановился у него.
Мне необходимо было тогда договориться с руководством завода филиала в Жодино и только что месяц назад, с успехом сданную институтом, предприятию установку по закалке токами высокой частоты гильз двигателя Маза, вернуть. Нет, не навсегда ― на время показа ее на ВДНХ.
Представьте, я нашел нужные слова и мне дали возможность забрать ее и отвезти на выставку.
Ожидая прихода транспорта: машину из Москвы, я познакомился с этим небольшим городом. Меня поразили люди. Одна из его жительниц взошла на пьедестал. Это был памятник Матери, прощающейся со своими сыновьями, уходящими строем на фронт, выполненный из бронзы. Младшенький ― пятый в последний раз оглядывается на родительницу, понимая, что они уже домой, никогда не вернутся.
Эта композиция и сейчас по истечению многих лет стоит у меня в глазах.
Установку, которую я привез из города Жодино, мне пришлось затем и представлять на выставке. Я был оформлен от института стендистом. Что интересно: на выставке я неожиданно столкнулся с нашим генеральным секретарем ЦК КПСС ― Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Он тогда воочию показал, на что способен. До него я никого не видел из высокопоставленных чиновников способных на такие неординарные поступки. Обычно люди шли строго по красным ковровым дорожкам, останавливались, смотрели, расспрашивали у специалистов стендов о представленном оборудовании, выказывая свой интерес. Или же проходили мимо. Этот же неожиданно рванул с одного сегмента показа на другой. Я еле успел отпрыгнуть, дать ему дорогу. Сдвигая все заградительные сооружения и валя на пол столбики с натянутыми между ними ленточками он перешел с одной линии на другую и, разглагольствуя, продолжил свой путь. Его свита тоже, следом за ним. Наверное, это происшествие, рассказанное однажды мной Хазарскому, заставило моего товарища усомниться в прожектах, источаемых нашим неугомонным руководителем. Речам генерального секретаря о гласности, о перестройке экономики и о прочей дребедени он перестал верить и тут же обратился в американское посольство, занявшись оформлением нужных на выезд бумаг. Он же не совсем русский и оттого, наверное, нутром почувствовал надвигающуюся на страну опасность. Это чувство у всех евреев как бы оно глубоко не находилось внутри, никогда их не подводило, да и не подводит. У нас нет других Палестин. Родина у нас ― СССР, а сейчас Россия. Мы здесь выросли и нам здесь умирать. А ему это все зачем?
В отличие от знакомства с Михаилом Хазарским, с Эдуардом Гулишвили ― мужем Валентины ― еще одной подруги моей жены я сошелся не сразу, ― наша встреча была вызвана чисто утилитарной необходимостью: модой на меховые головные уборы. Я тогда носил шапку из кролика. Это было не очень престижно, и отец, когда я однажды находился в Щурово, передал мне бобровые шкурки.
— Знаешь Сеня, ― сказал он, ― я не смогу их выделать, хотя у меня есть опыт, не раз делал, но для работы нужны химикаты ― квасцы, ― сейчас мне их достать не под силу, частным лицам не продают, ― поищи там в своей Москве. У твоей жены есть хорошая подруга Валентина, ее муж директор ателье, он занимается подобными работами. Да, еще одно. Не забудь, предупреди: со шкурками нужно работать аккуратно, а то можно сжечь. Зверьки добыты несколько не вовремя.
Я через Валентину договорился с ее мужем. Для этого мне вечером, возвратившись с дочерью из детского сада пришлось задержаться у дома. Я дождался с работы жену, а уж затем подошла Мария с Ефимом и Валентина с Артемом. Дети тут же принялись играть в догонялки, а мы в ожидании Эдуарда болтали языками.
Он приехал на «Жигулях» и как только припарковал напротив дома свою машину, тут же подошел к нам.