Это привело Клина Гейца в себя. Бывший советский человек не на шутку испугался, он не знал, что в следующий момент скажет этот любитель пухленьких мужчин. В голове у него мелькнуло: что если он сам положил на Олега глаз. Неужели допрыгался мой деверь, а я ведь его предупреждал и не раз говорил о странных добавках, не верил, потирал от удовольствия руки захотел больших денег.
Нескончаемо долго длился этот рабочий день. Михаил изнывал, глядя на экран монитора, мучился не находил себе места. Ему не терпелось забросить статьи и побежать к Олегу, и все ему высказать, а точнее вы кричать. Но, предложение Клина Гейца, не позволяло действовать опрометчиво: «новому американцу» необходимо было все взвесить и обдумать, а уж затем выложить на стол и не только своему родственнику ― касалось это многих близких ему людей. Правда, у Хазарского еще было время. Петух номер два своего начальника отдела не торопил.
Минут за пять до окончания рабочего дня Хазарский позвонил своему родственнику и предупредил, чтобы тот нашел время и отложил все свои дела, а еще из дома никуда не отлучался.
— А что такое? ― спросил Олег. Начальник отдела, увидев вошедшего в кабинет секретаря, заулыбался:
— Что-что? Да нам с тобой счастье привалило, ― затем уже более мягко поинтересовался: ― А твои рядом?
— Нет. Они будут часов в восемь вечера.
— Это хорошо, ― затем, буркнув: ― До встречи Михаил бросил трубку. Он не стал объяснять, зачем это ему было нужно. Могли подслушать. Тот же Джимми Бама ― его секретарь. А это Хазарскому было ни к чему. На лице при нем ― этом лисе должно выражаться одно лишь довольствие и ничего более.
Едва дождавшись окончания работы начальник отдела быстро собрался и выскочил на улицу, затем торопливо побежал по тротуару, не особо обращая внимания на снующих людей и обстановку в городе. Он торопился. Не дождавшись, когда на пересечении улиц, загорится зеленый свет для пешеходов, новый американец рванул на желтый и, услышав пронзительный визг тормозов, резко остановился. Он чуть было не попал под машину. Негр-таксист, не мешкая тут же показал ему не тактичный жест рукой. «До чего же эти негры не воспитаны и вульгарны, ― подумал мой товарищ, бывший москвич, так и не научившись называть их афроамериканцами, ― еще мне палец сволочь показывает. Сам, наверняка, гей, по морде видно. Тут у них в Америке их пруд-пруди. Шапку брось в какого-нибудь урода попадешь или же в лесбиянку».
Далее Хазарский шел без приключений и минут за тридцать добрался до дома, проскочив свой подъезд, проследовал к среднему. В нем, в небольшой квартирке, на одном из этажей, жил его деверь с сестрой жены Марии ― Натальей. Для того чтобы не засветиться перед консьержем бывший москвич, буркнув: «хелло» и тут же торопливо шмыгнул в сторону лифтов.
Как только Олег открыл дверь своему родственнику, и они поздоровались, Хазарский тут же воспроизвел жест негра-таксиста и сразу же адресовал его своему родственнику, а затем дополнил словами:
— Это меня просили передать тебе. Ты же у нас гей! Не я! Так что не обижайся и получи, комплимент.
— Да нет, что ты, не к чему это все! Я даже попытаюсь тебя успокоить и по возможности немного развеселить, слушай анекдот, ― и Палкин принялся говорить о семье гомиков, как один из мужчин пришел к врачу с жалобой, что у них не получается с зачатием детей, просто проблема:
— Так вот, врач послал его сдать на анализ секрецию, ― продолжил деверь, бросив на пол тапочки, ― ну сам понимаешь, что обычно требуется. Тот сдал. Результат просто отличный. У супруги ― тоже, конечно, мужика ― результат ― отличный. Пожав плечами, представитель медицины достал толстую книгу ― энциклопедию и, покопавшись в ней, сообщил: «у вас бесплодие неясного генеза», иными словами ― вы оба ― идиоты и вам нужно обратиться психоаналитику.
Однако Хазарский этот анекдот выслушал спокойно, не проронив ни одного смешка и Олег, тут же сообразил: что тот и правда не в себе, ждать сладких речей от него не стоит, хорошо, если родственничек найдет успокоение за столом, а то, чего доброго, и по морде съездит.