Петух номер два все-таки напросился в гости к семье молодоженов Хазарских. Не пустить его они после нескольких отказов не посмели, да и неудобно было, оттого дрожали от страха, что те цуцики, не зная как себя вести.
Он приехал вместе с товарищами с большим количеством напитков и закусок. Эта щедрость, совершенно не присущая американцам, напугала нетрадиционную семью Хазарских, особенно женушку Михаила, так как рядом с Клин Гейтцем отчего-то не оказалось его любимой подруги ― Хилари. Возможно, везде сущий Джимми Бил ― секретарь Михаила, ― при необходимости заменял ее, то есть был любовником. А если нет? Палкин не знал, что и думать. Он, встречая гостей в большой прихожей, помогал им снять верхнюю одежду, а еще при этом неестественно улыбался и прятал свою толстую задницу.
— А что, если я напьюсь таблеток и прикинусь больным, а-а-а? ― гундосил он, держась на дистанции от Главного редактора, и чтобы обезопасить себя постоянно крутился возле Хазарского. Михаил его не поддерживал и говорил о том, что Клин Гейтц человек интеллигентный и насилия над ним вряд ли позволит. А вот Джимми Билл тот у себя на уме и может при случае воспользоваться сиюминутной слабостью. Не зря же он излишне тактичен. Такие люди как он, довольно коварны, опасаться нужно только его и никого более! Стой к нему всегда передом.
За столом начальник, не филоня опрокидывал рюмку за рюмкой и через какое-то время стал хорош, хотя массой обладал под сто килограмм и мог бы позволить себе еще один-другой пузырь, но нет.
На предложение Хазарского выпить еще он стал отказываться, сопел и пялил глаза на Мишель, то есть на Олега Палкина. Уезжать Клин Гейтц не собирался. Да и зачем? Мог себе позволить делать что угодно. Это он снимал для Хазарских шикарное жилье у самого себя, он никто другой.
Заплетающемся языком, Клин Гейтц попросил, чтобы ему бросили что-нибудь мягкое на пол:
— Я остаюсь! ― сказал Главный редактор и тут же отключился, а может всего лишь сделал вид.
Ну, конечно, уважаемого человека со всеми почестями, осторожно сняв со стула, перенесли и положили на предварительно застеленный Олегом Палкиным диван, ― «женушкой» Михаила Хазарского, а затем аккуратно чтобы не разбудить накрыли теплым одеялом.
Среди ночи на другой диван перебрался и Хазарский со словами:
— Ну, надо же моя Мишель нажралась до чертиков, а тут еще у нее очень некстати, эта самая, как там? ― менструация началась.
Это Михаилом было сказано на всякий пожарный случай, специально для ушей Клина Гейтца. Что если им, это пиршество попросту подстроено, он не так уж и пьян, а всего лишь прикидывается.
На следующий день Главный редактор вызвал Хазарского к себе и напрямую задал ему вопрос:
— Что это, еще за менструация у твоей ненаглядной Мишель? Он же мужик! Такого быть не должно!
— Вот-вот, в том-то все и дело. Я, ну как там, только пристроюсь, а он тут же подскочит и побежал в туалет, затем вернется, минут пять ничего и снова. Наверное, съел чего-то, я так думаю, ему попалась не свежая устрица. Не помню, кто-то из сидящих за столом на закусь подсунул.
— Да-да, я где-то что-то подобное слышал, ― и Петух номер два неожиданно покраснел: ― Это непереносимость у русских некоторых продуктов. Уж извини Михаил, испортили мы тебе вечер, испортили.
Приняв от Клин Гейтца извинения, Хазарский отправился к себе в кабинет довольный, как слон. Это он классно придумал с устрицей. Правда, Мишель, он с этого вечера только так и стал звать Олега, была недовольна, постоянно зевала оттого, что не выспалась и ругала своего муженька за то, что тот предложил выпить «кровавую Мэри» и вместе с томатным соком подлил ему в бокал большое количество подсолнечного масла. Это процесс недержания ускорило. Но тут, ничего не поделаешь, зато молодая нетрадиционная семья ловко выкрутилась из щекотливой ситуации. Ждать проверки от Петуха номер два теперь можно было нескоро.
Но, как известно Михаил Хазарский недолго радовался: беда не приходит одна, неожиданно к Ефиму ― его сыну в школе стала приставать девочка. Звали ее Дженнифер. Девица довольно симпатичная. Она, откуда-то прознала, что мальчику в детстве делали операцию: там, внизу и что он раньше был девочкой. Школьница мечтала преобразиться, а если быть точным ее родителям хотелось воспитывать мальчика и оттого девочка, во чтобы-то ни стало, принялась приставать к Ефиму. Она хотела заглянуть ему в штаны: насколько удачно все было проделано хирургом. Мальчику пришлось уступить, и Дженнифер увиденным осталась довольна. Однако то, что произошло с ними после напрочь отбило охоту у Дженнифер позволять врачам что-либо над собою делать и родители пришли с жалобой к директору Петуху номер один на Ефима Хазарского. Оно и понятно: они хотели мальчика, а у них родилась девочка, а еще из-за дружбы со своим товарищем этим ненормальным из СССР Дженнифер напрочь отказалась проходить гормональный курс терапии, а в последствии и ложиться под нож хирурга.