Петух номер два все делал по-своему: родившиеся дети еще в перинатальных центрах у матерей отбирались и уже после их определяли в семьи, в первую очередь, без учета степени родства, давали лесбиянкам, затем кое-что перепадало и семьям мужского типа ― геям. Дети обязательно не должны быть родными по крови. Главное для таких ячеек общества была возможность заниматься воспитанием мальчика или же девочки и всего лишь. Этого добивался новый мессия.
Клин Гейтц был непрост, он много времени уделял своей идее и что тот Черт, находясь в азарте, довольно часто искрил глазами. Леонид его сторонился и обращался к нему лишь в случае крайней необходимости, при этом втихаря крестился, шепча: «Господи прости все мои прегрешения».
Их встречи проходили на досуге, в ресторане лесбиянок и геев. От речей потоком, льющихся из уст Петуха номер два, у него просто вяли уши. В душе импозантный грек, загребая от своего работодателя доллары ― «зеленые деньги», конечно, понимал, что могло произойти в США в будущем и тихенько не напоказ подсмеивался и отчего-то ждал неминуемого возмездия.
— Русская кровь непременно даст о себе знать, непременно, ― не раз говаривал грек чете Хазарских и Михаилу, и его «женушке» ― Мишель, в который раз напиваясь у них за столом в роскошной многокомнатной квартире дома, построенного аж в 1984 году. Он знал, что говорил. Знал о том и Хазарский и оттого все больше вникая в слова импозантного мужчины жил как на пороховой бочке.
— Однажды, придет время и в нужный момент она ― эта русская кровь поставит Америку, что орловского рысака на дыбы и уж тогда все наши враги воочию увидят, что значит «русский бунт бессмысленный и беспощадный», ― кричал в неистовстве пьяный Маргулис, а может и не Маргулис.
Жизнь этого шоу-бизнесмена чем-то напоминала мне, писавшему свою книгу по материалам Михаила Хазарского ― Щуровского купца Прянишникова, нагулявшего жирок и в очередной раз по недоразумению сорвавшего на торгах солидный куш. Я, однажды находясь у себя на малой родине забрался в краеведческий музей и прочитал о нем материалы. Ну и куда делись эти миллионы? ― Все сгорели в горниле Первой мировой войны, а затем Великой Октябрьской революции.
Листая страницы тетрадки Хазарского, я видел, надвигающиеся на небе тучи и подобно Маргулису, понимал, до добра эти языческие пляски не доведут. В истории уже были Содом с Гоморрой. И что сталось с этими городами? Нет их. Да и эта бл…. домина, неизвестно насколько долго она просуществует ― того и гляди однажды вовремя обнаружения китайских метеозондов военные США бабахнут ракетой, как всегда промахнутся и попадут случайно, а может и неслучайно, а по задумке Бога прямо в это здание 1984 года постройки. Это все, конечно, пустяк, но он заставит народ задуматься: неужели выход при капиталистической системе развития мира в том, чтобы как можно скорее сократить население земли, а не лучше ли внять мыслителям прошлых веков, да хотя бы тому же Ленину и, опираясь на искусственный интеллект, грядущее техническое переустройство и в связи с этим ― ожидаемое изобилие, начать уже сейчас строить социальное общество, а уж затем и дожить до коммунизма. Его призрак давно уже маячит на горизонте. Он был замечен еще в девятнадцатом веке. А сейчас «на дворе» ― двадцать первый. Но люди, разочаровавшиеся в Социализме, отчего-то не хотят его видеть. Их подкупило показное изобилие, ведущее к истощению природных богатств земли. А еще жирующая элита «золотого миллиарда». И когда же они ― богатые нажрутся? Дождетесь, «семнадцатого года». Однажды в одночасье все рухнет и погребет ни в чем не повинные народы. Выживут племена Папуа-Гвинеи, ну может быть еще отдельные группы людей.
Глава 11
Что там говорится о перемещающихся жидкостях в сосудах, в одной из задачек по математике? Какое количество ее убыло? А еще то, что место не должно быть пустым. Наверное, оттого людям не сидится дома, подобно вешним водам влечет их в далекие края. Плохо то, что они снуют из одной крайности в другую, якобы в поисках истины, а не из-за того, чтобы кому-либо помочь, так что получается тешут свое самолюбие значит, гордыню ― да бы возвыситься над бедным людом. Хотя можно расходовать время, занимаясь поиском смысла земного существования и у себя дома ― «на печи», не найдя его, наплодив детей, спокойно умирая передать эту задачу в их ведение. Что для домоседов не найдется миски супа и экрана, светящегося телевизора, чтобы вперив в него свой взгляд, поглощать варево, насыщаясь и отвлекая голову всякой мельтешащей фигней. Вам все еще хочется верить, в хороших богатых капиталистов? Напрасно, не зря же им не верил Ленин. Думаете, они испугаются бунтов и всяких там революций и согласятся нас всех не имеющих работы пусть и скудно, но ― кормить? Да, согласятся, правда, небольшое количество, а других, не обессудьте, всех лишних, «акулы капитализма» пустят под каток истории. Они попросту станут им не нужны. Засоряют шумом эфир и всего лишь. Да и толку от них нет: ― никак не в состоянии понять, для чего живут. Без конца спорят. Яйцо вначале было, а уж затем курица? А может ― наоборот. Так и хочется сказать: ― знайте, яйцо, сделали китайцы, а из него уже все и пошло! Нет толковых философов у нас на Земле, а людей много ― восемь миллиардов. Что же с ними делать? Это не муравьи, которые хотят трудиться и для которых работы всегда не початый край. Им все-все, что расплодилось на Земле по случаю смерти нужно переработать, а проще ― утилизировать, даже самих усопших людей какими бы они не были доселе важными персонами. Лет через пятьдесят, у «золотого миллиарда» будет работать искусственный интеллект и исключительно умные машины, самая малость «человеков» займется их обслуживанием. Они будут предаваться размышлениям о смысле существования на нашей грешной Земле людей и на радость поглощать плоды машинного труда и небольшого количества остатков «человеков». Остальных ― семь миллиардов под каток истории. Им не нужен социализм. Это в СССР могли выпускать галоши продавать их, а не реализованные везти на завод перерабатывать в крошку и снова с них лить эти самые галоши. Люди должны трудиться! Для капиталиста это не рентабельно.