У него не было никакой уверенности в том, что всё получится. Но он соглашался с Сократом, советовавшим в любом случае жениться: если достанется хорошая жена, ты будешь счастлив, если плохая – ты станешь философом, а это уже большая удача для мужчины.
– В обеденный перерыв я заходил в ЗАГС, – сказал Захар. – Там вообще-то срок – месяц со дня подачи заявления. Но тётка, которая нас в прошлый раз регистрировала, меня вспомнила и пообещала уменьшить срок до десяти дней. Понравился, наверное. Представь, я ей пообещал что-нибудь подарить за это, а она аж взъелась. «Я не такая продажная, – говорит, – как некоторые думают». Так что можно хоть завтра подавать. Что скажешь?
– А что я? Кто в доме хозяин?
– Ну уж точно не я! – засмеялся Захар.
На следующий день они подали заявление на вступление в брак, после чего стали готовиться к свадьбе. Решили сыграть её дома, в узком кругу. Постепенно, день за днём, по справке из ЗАГСа отоварились продуктами, купили мужской костюм и свадебное платье.
В субботу Юля отправила Захара в вино-водочный магазин. Что там ни говори, а гостей чайным грибом не напоишь. Идти было недалеко – магазин располагался в торце соседней пятиэтажки. Привычной толпы у входа не оказалось – дверь была заперта. На ступеньке сидел, опираясь на деревянную палку, бомжеватого вида мужчина неопределённого возраста.
– Батя, не знаешь, почему закрыто?
– Знаю, конечно. Кто же этого не знает? Спасибо партии родной и Горбачёву лично!
Почесав затылок, он сплюнул и добавил:
– Мой трезвый муж пришёл домой и выебал отлично! Позакрывали половину вино-водочных магазинов. Вот сижу теперь, радуюсь.
– А где открыто?
– Попробуй, паря, сходи до бани.
Магазин у бани был открыт, но водки в нём не оказалось. Продавалась лишь какая-то наливка, которой для праздничного стола было явно недостаточно. Захар сел на «тройку» и поехал в центр. Увидев через окно огромную толпу, он на следующей же остановке выскочил из автобуса и рванул назад.
Перед небольшим одноэтажным домиком с неприметной вывеской «Вино» на фасаде шумело, приливало и отливало человеческое море. Входная дверь была закрыта, но Захар заметил, что она то и дело открывалась, впуская нескольких счастливчиков и одновременно выпуская сильно помятых людей, уже совершивших вожделенную покупку. Борьба шла за право войти. Никакой очереди не было и в помине, потому что толпа обтекала дом со всех сторон. В ней было не меньше сотни человек – мужчин и женщин, молодых и старых, беспартийных и коммунистов, атеистов и верующих. Кого там было меньше всего, так это пьяниц и алкоголиков, с которыми повел борьбу Горбачёв. Захар начал продвигаться в сторону двери, сперва лишь уворачиваясь от толчков и пинков, а затем и перейдя к более активным действиям. Седой старичок с узкой белой бородкой, потрясая над головой красным удостоверением, что-то кричал и громко возмущался, но его быстро отодвинули в сторону. Крупная женщина преклонных лет, визжа и отчаянно матерясь, пробивалась вперёд – и ей это явно удавалось. Оценив её пробивные способности, Захар пристроился сзади. С головы стоявшей рядом молодухи упала на землю шапочка. Пытаясь её достать, девушка наклонилась и сильно двинула ему локтем в пах. Всё смешалось – громкие вопли, смех, сальные шутки и злые проклятия.
– Быдло! Мы все – быдло! – с остервенением кричал выброшенный из толпы седой старик.
Через полчаса Захар протиснулся через вновь открывшуюся заветную дверь. Ещё минут пятнадцать понадобилось для того, чтобы подойти к прилавку. К его удивлению, никаких ограничений для продажи «в одни руки» не было. Возможно, произошёл управленческий сбой, либо магазину надо было побыстрее всё распродать, чтобы пораньше закрыться. Еле протиснувшись обратно к выходу и с трудом выбравшись из напиравшей на улице толпы, он отошёл в сторону, поставил на вытоптанный газон отяжелевшую хозяйственную сумку и глубоко вздохнул. В сумке лежали пять бутылок «Пшеничной», две бутылки полусладкого советского шампанского, подозрительного вида портвейн и бутылка венгерского муската.
Несмотря на все его опасения, свадьба прошла без эксцессов. Юля в белом платье и кокетливой шляпке была очаровательна. После ЗАГСа первым делом возложили цветы к памятнику Ленина. Вернувшись домой, до поздней ночи сидели за сдвинутыми столами с приготовленными Юлей закусками и горячими блюдами. Лубсан пришёл самым первым и помогал Ивану Николаевичу освоиться с ролью тестя. Из Иркутска приехали немногочисленные родственники Малышевых. Пришли две Юлины подруги, а из товарищей Захара были Никита Уваров с женой и Игорь Зябликов со своей малолеткой, на удивление тихой и послушной. Отдав Захару в прихожей новенькую дублёнку, она произнесла своим детским голоском: