Проводив Миху, Захар рассказал обо всём Петровичу. Тот погладил ладонью отросшую бороду, подумал и медленно заговорил:
– Посуди сам. Ну, расскажешь ты всё это в милиции. Ясен пень – прямых улик против Фёдора нет. Он отмажется, но работать с нами дальше не захочет. Заменить мне его сейчас некем, всё дело встанет. Зачем нам этот геморрой? Допустим, Коляна этого арестуют. Денег за лодку от него ты никогда не получишь. Хуже того… Главное не шевелиться: есть маза получить дыроколом по башке. Захар, не хочу тебя пугать, но если ты полезешь на рожон, то его дружки тебя просто убьют.
– То есть, для общего блага я должен заплатить за сворованную у меня же лодку и молчать в тряпочку?
– Говно вопрос, – парировал Петрович. – Не для общего блага, а для твоего собственного.
Больше к этому разговору не возвращались.
Захар вернулся в лагерь и съел оставленный ему завтрак. Закурив сигарету, он походил взад-вперёд по лагерю, потом прошёлся вдоль берега. За первым мысом кто-то стоял со спиннингом, пристально вглядываясь в воду. Подойдя поближе, он узнал Фёдора.
– Ну что, клюёт?
– У меня всегда клюёт! – засмеялся тот и показал на ведро, из которого выглядывало пять щучьих хвостов. – Когда ты гидрографию свою начинаешь?
– Понятия не имею. Корабля нет, моторную лодку тебе отдали, резиновую – спёрли.
Фёдор забросил далеко в воду блесну и начал быстро крутить рукоятку катушки.
– Мне вот одно не понятно, – продолжал Захар. – Когда я получал лодку на складе, нас было пятеро – я, ты, Игорь, Миха и кладовщик. А ночью уже сделали подкоп. Если это кто-то со стороны, то как он узнал про лодку? Ну… допустим, о том, что на складе есть лодка, знать могли многие. А вот о том, что она лежит на песке у дальней стены склада, знали только мы пятеро.
– Чудак человек! – ответил Фёдор, снимая с крючка извивавшуюся в воздухе щуку. – Ты разве не понял? Твой Миха и спёр твою лодку. Один или со своими дружками. У него их тут знаешь сколько? Вся эта уголовная шушера быстро друг друга находит.
Захар промолчал.
Прошло три дня. Захар поставил Петровичу жёсткий ультиматум – или тот находит какое-нибудь судёнышко, или вся бригада с большим скандалом возвращается в Улан-Удэ. Это сработало – в поселковом леспромхозе спешно арендовали моторную лодку «Прогресс» с мощным мотором «Вихрь». Вместо Михи из города командировали нового рабочего. Им оказался… Никита Уваров.
Захар обрадовался такому подкреплению. На душе в последние дни было муторно, хотелось с кем-нибудь поделиться наболевшим.
Из Зеи Никита прилетел на попутном вертолёте.
– Привет, братила! – бросился к нему Захар. – А я уж не чаял тебя увидеть.
– Пацан сказал – пацан сделал! – широко улыбнулся тот.
– Ну, как там твоя семейная жизнь, как супруга?
Никогда не унывавший Никита чуть помрачнел:
– Век бы её не видеть! Достало всё, Захар. Не создан я, видимо, для семьи. Как свадьбу сыграли, так начала свои порядки наводить. С трудом вот к тебе сбежал, биополе восстанавливать. Нутром чувствую, что мы с ней не позже Нового года разведёмся.
На следующий же день бригада занялась измерением глубин ручным лотом, перекинутым через лебёдку, укреплённую на борту лодки. Игорь и Ираида стояли на теодолитных постах, Никита правил лодкой и крутил рукоятку лебёдки, а Захар по рации кричал постам: «Отсчёт!», после чего записывал показания лота в журнал наблюдений. Так за две недели они сняли большой залив возле лагеря и два залива поменьше. Всё это время Юля караулила лагерь и хлопотала по хозяйству.
Во время одного из утренних сеансов связи Петрович загадочно произнёс:
– Захар, взгляни-ка в сторону водохранилища, нет ли там чего интересного?
– Ничего не вижу… Погоди-ка, кажется, сюда идёт какой-то корабль.
– Во-во. Встречай. По многочисленным просьбам трудящихся – это для тебя. «Коршун». Договор подписан пока на неделю, потом посмотрим. А вот лодку я у тебя заберу, уж не обижайся.
С пришвартовавшегося «Коршуна» на берег сошёл развязный капитан в сопровождении двух подвыпивших мужиков, из которых один был в тельняшке, а второй в спортивном костюме. Поздоровались, познакомились, поговорили за жизнь. После этого Захар с Игорем и Никитой сходили на базу партии и привезли оттуда на вездеходе эхолот с отражателем. Перенесли всё на катер, установили, подключили.
Эхолот не работал.
Захар возился с ним два дня – и на стоянке у лагеря, и на ходу, и стоя на якоре вдали от берега. Всё было бесполезно – эхолот завести не удалось. «Вот засада… – пульсировало в голове. – За что мне такие муки?». Это был советский гидрографический эхолот ПЭЛ-3. По инструкции, он должен был регистрировать глубины как минимум до двухсот метров. В реальности он не видел даже глубину в два метра. В прошлом году с подобными же эхолотами ему пришлось помучиться на Байкале. Один из двух приборов работал весь сезон, как зверь, а второй еле дышал. Зимой его отправили в читинскую радиолабораторию, кое-как наладили, а по весне вернули в экспедицию. Проверить качество ремонта можно было лишь на воде. И вот результат – ремонтники накосячили так, что оставалось только развести руками.