– А я в институт поступила, на заочное отделение. Пришлось приезжать лично, кое-какие формальности выправлять. Ну, как ты? Счастлив?
Захар сжал зубы и промолчал. Алина продолжала вопросительно на него смотреть. Не дождавшись его ответа, она горько усмехнулась:
– Дураки мы с тобой. Не нужно было нам разводиться. Надо было бы пожить с полгода раздельно и попробовать всё заново. Ну скажи, глупый, ты ведь меня любишь?
– Да, Алина. Я тебя и люблю, и ненавижу одновременно.
– Опа-на. За что ж такая немилость?
– Почему же немилость – люблю ведь всё-таки… Не то, что некоторые. Я-то всегда знал, что ты меня терпеть не можешь.
– Ну и зря. В отличие от некоторых, я тебя не ненавижу.
– Неужели?
– Думай, что хочешь. Но я просто тебя люблю.
Он не знал, говорит ли она правду или играет с ним в кошки-мышки. У стоявшего за высокой оградой кирпичного дома Алина остановилась.
– Всё, приехали. Я тут снимаю комнату…
Она оценивающе на него посмотрела и нерешительно добавила:
– Зайдёшь?
Захар, словно ожидавший этого предложения, отрицательно покачал головой.
– Нет, Алина. Не нужно усложнять. Я женатый человек…
– Да я знаю…
– Прости меня, если что!
– Ни за что на свете! – засмеялась она. – Будь счастлив, Захар.
Он не стал её целовать на прощание, просто махнул рукой, развернулся и пошёл к своей гостинице.
На базе партии его встречал Никита Уваров. Он помог выгрузить из машины и сдать на склад эхолот с отражателем. Когда они вышли со двора, направляясь к лагерю, Никита мрачно сообщил:
– Зря ты за ним ездил. «Коршун» улетел в тёплые края. Нет у нас больше ни катера, ни моторки. И Петрович куда-то умотал. Кажется, на полевой контроль уехал. Завтра должен вернуться.
– Блин… – ругнулся Захар. – Как же это меня достало! Ну, это проблема Петровича, пусть крутится. Он начальник партии, а я человек маленький. Как там дела на таборе?
– Да всё бравенько. Баклуши бьём, тебя дожидаемся. Федька со своими рабочими вчера только уехал. А так их палатки рядом с нашими стояли. После того, как ты в Читу уехал, он нас всех тут кормил и поил. Деньги, видимо, появились.
Захар насторожился.
– Ты ему про украденную лодку ничего не говорил?
– Может что и говорил, разве ж я помню? Мы не один раз до утра бухали. А по пьянке я за себя не отвечаю.
Они уже приближались к лагерю, когда Никита снова заговорил:
– Про Юлю кое-что хотел рассказать.
– Валяй!
– Позавчера вечером, как обычно, собрались все за столом, пили, болтали. Юля с нами тоже сидела.
– Пила?
– А что ж ей без тебя остаётся делать? Ну… я того, перебрал и уполз в свою палатку. Потом просыпаюсь – затошнило сильно. Вылез проблеваться. Смотрю, за столом уже никого нет, а Юля с Андрюхой стоят у за палатками и о чём-то спорят. Потом он её стал в лес тянуть. Я напрягся и, крадучись, за ними. А дальше – кино! Андрюха полез было целоваться, а она ему хрясть ладонью по лицу! Потом вернулась в палатку и полог зашнуровала. Так что, Одиссей, твоя Пенелопа вела себя хорошо.
Дошли до лагеря уже по темноте. Подбежал Рекс, громко залаял и лизнул в руку. Игорь и Ираида, сидя за столом, играли перед горевшей свечой в карты. Юля возилась у костра, над которым висел чёрный от копоти котелок. Увидев мужа, она вытерла руки и пошла ему навстречу.
За ужином Захар обрисовал ситуацию. Эхолот есть, но он ненадёжный. Катера нет и неизвестно, будет ли. Поэтому вся надежда на ручной лот. Моторной лодки тоже нет. Завтра-послезавтра придётся арендовать в посёлке другую моторку, сделать грунтовую съёмку и перебраться на северную часть объекта, в долину Унахи.
– Не забудь, что в конце августа заканчивается моя практика, – напомнила Ираида.
– Я помню. Всё под контролем.
Оставшись наедине с Юлей, он никак не мог подобрать нужных слов. В зыбком свете свечи она, смотрясь в зеркало, расчёсывала отросшие волосы. Застегнув полог палатки, он нерешительно посмотрел на жену.
– Ты в порядке?
– Да, всё нормально. Не скучал в Чите?
– Скучал. По тебе.
Он погасил свечу, разделся и залез в спальник.
– Иди ко мне, Юльчик.
Устав от тесноты, они, каждый в своём спальном мешке, закурили.
– Тебя никто тут не обижал? – как бы невзначай спросил Захар.
– Нет, не волнуйся… – Она с минуту поколебалась. – Я поссорилась с Андреем. Ты ведь не всё про него знаешь.
– Я знаю только то, что ты мне рассказала. Что он – твоя первая любовь и твой первый мужчина. Что-нибудь ещё?
– Насчёт любви не уверена, я в школе не один раз влюблялась. Но до него всё было как-то по-детски, а с ним… Я сразу поняла, что он положил на меня глаз, и мне это нравилось. А потом… он меня изнасиловал.