Он резко развернулся и, опёршись на локоть, посмотрел на Юлю. В темноте её лица не было видно, но после глубокой затяжки кончик горящей сигареты осветил скатившуюся по щеке слезу.
– Ты обращалась в милицию?
– Нет. Кто бы мне поверил? Я ведь, как последняя дура, пришла к нему вечером в гости. Забудь про это. Было и прошло.
– Юля, я тебя люблю. Всё будет хорошо. Ого, уже час ночи! Давай спать.
Ночью его разбудили звуки жутковатых песнопений. Он откинул полог палатки и осторожно вышел на пустынный берег. В серебристом свете зависшего над лесом месяца небольшими группами сидели обнажённые мужчины в облачениях из белых перьев. Они смотрели на месяц и, будто в трансе, повторяли одну и ту же заунывную мелодию. Над поляной стелился плотный дым от полыхавшего костра, в который высохшая седая женщина небольшими порциями подбрасывала свежесорванную траву. К вышедшему Захару тут же подбежали и упали ниц три молодые смуглые девушки. Смутившись, он попросил их подняться на ноги. Все трое были маленького роста, с чёрными волосами и обнажёнными грудями, но в коричневых набедренных повязках.
– Всё готово, господин! – склонившись в поклоне, почтительно произнесла самая старшая на вид девушка, чем-то неуловимым напомнившая ему Юлю. Она уверенно взяла его за руку и повела к свежему пню, белевшему в центре поляны, рядом с костром.
– Погоди! – удивлённо вскрикнул он, – Зея изменила цвет… Почему река такая мутная?
– Зея? – удивилась девушка. – Но это Амазонка! Ты забыл про индейцев ава, мудрый белый господин?
Увидев ползущую к нему анаконду, Захар в ужасе отшатнулся, но змея подняла изящную головку и дружелюбно шевельнула языком. Песнопения стали громче. Девушки, сложив руки рупором, на все лады распевали благословения и кружились вокруг Захара в стремительном танце. Голова его закружилась, и он упал без чувств. Девушка, похожая на Юлю, принялась хлестать его по щекам и испуганно кричать:
– Захар, почему ты стонешь? Тебе плохо?
Через два дня Захар арендовал моторную лодку у местного жителя, собравшегося в отпуск на Большую землю. Это была старая «Казанка» с рассыпающимся на части мотором «Привет», но выбирать не приходилось. Пока Никита возился с мотором и добывал бензин, Захар решал очередную производственную проблему. По инструкции, после измерения глубин требовалось выполнить грунтовую съёмку. Задача была абсурдной, потому что, за исключением старого русла Зеи, открытым грунтом под водой и не пахло. Дном водохранилища служили затопленная тайга и брошенные сельхозугодья. Но с инструкцией не поспоришь. Грунтозаборника не было и в помине. Захар долго размышлял и, наконец, нашёл решение. На поселковой свалке он нашёл длинную и толстую металлическую трубу. Обрезав её на базе партии сварочным аппаратом, он оставил кусок длиной с полметра, один конец которого наглухо заварил железным кругляшком, а другой сделал зубчатым. В серёдке по бокам приварил небольшой кронштейн. Получился топорный, но рабочий грунтозаборник, который прикрепили к металлическому тросу ручного лота вместо снятой гири, и тут же испытали. В воду грунтозаборник покружался зубьями вниз. Достигнув «дна», устройство захватывало часть «грунта» – чаще всего кусочки затопленных деревьев, – а при подъёме переворачивалось кверху зубьями.
Таким макаром они выполнили грунтовую съёмку в окрестностях Берегового. Это была, конечно, полная туфта, но она полностью соответствовала дурацкому техническому заданию.
В один из самых жарких солнечных дней Никита высадил Захара с Юлей на песчаном берегу, километрах в пяти от лагеря, и уехал проверять сети в соседний залив. Вокруг не было ни души, поэтому они сразу же ощутили себя первобытными людьми – с погонями друг за другом, плясками вокруг костра и дикой животной страстью на горячем песке.
Вечером, накануне своего отъезда, Ираида сварила уху и выставила на стол две бутылки добытого в посёлке болгарского вина. Практиканткой она была бездеятельной, даже ленивой, но расставаться всё равно было грустно. Острая на язык, она не давала зачахнуть их ежевечерним разговорам. Сегодня обсуждали, что в Советском Союзе лучше, чем в Америке. По очереди называли космос, отсутствие безработицы, образование, водку, женщин… Всё было подвергнуто критике беспощадной Ираидой. Когда Игорь неуверенно назвал бесплатную медицину, её передёрнуло.
– Ну… эту песню программа «Время» нам каждый день впаривает… Ты ни разу не лежал в больничном коридоре? А мне приходилось. Но это что! Вот моя старшая сестра в прошлом году рожала, у нас в области, так это тихий ужас. Извините за подробности, но без них будет непонятно. Так вот, её первым делом раздели догола и побрили ржавой бритвой, хотя она при этом орала благим матом. Больше суток почему-то не кормили. Она дала няньке денег и попросила купить ей хоть чего-нибудь поесть. Кровать без простыни, с клеёнкой. Рожала часов десять, врач подходил пару раз, каждый раз щипая няньку за задницу. Страшнее этих родов она ничего в жизни не видела.