На подходе к муравейнику Евлахов ловко подхватил кузнечика редкостного размера. С любопытством рассмотрел его цветные крылья, преспокойно оторвал ему голову и бросил возле норки. Набежавший муравей отпрянул от неожиданности, затем яростно всадил жвалы в мягкое, незащищенное брюшко. Из норки, повинуясь неслышимому сигналу, выбежали крупные муравьи, бросились на судорожно брыкающегося кузнечика.
— Сожрут, — заметил Евлахов бесстрастно. — Прожорливые твари, а?
— Да, — подтвердил Саша, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Даже вегетарианцы защищают свои гнезда…
«Это не Евлахов, это псевдо-Евлахов, — раздался в голове тихий голос Леонида. — Этот человек решился подмять под себя личность Евлахова».
«Что делать? К дяде милиционеру не побежишь. Мы в центре пустыни».
«Этот мерзавец торпедирует идею подсадки. Его нужно остановить. Поговори с Жанной. У нее есть рация, пусть вызовет охрану. Евлахов очень опасен. Ты растешь в мире, где преступности почти нет, а я застал… Не трусь, расчехляй рацию. У нас в армии были такие же, я расскажу, что делать».
Алина рассеянно готовила обед. Дважды тарелки выскальзывали из пальцев, но повезло — не разбились. Алина не могла отделаться от растущей тревоги. Топоров опять направлялся в Институт добиваться подсадки Уркаганова. Теперь уже на расширенном бюро. А вдруг пойдут навстречу?
Неожиданно в голове раздался холодноватый голос Марианны:
— Пожалуй, я смогла бы тебе помочь.
Это было так неожиданно, что Алина дернулась, не нашлась с ответом.
Марианна рассмеялась:
— Не веришь? Если я скажу, что стараюсь не задаром, поверишь?
— Как ты можешь помочь? — спросила Алина с надеждой.
— Я сестра Волкова. Мы росли вместе. Он всегда прислушивался к моим советам. Благодаря подсадке я вижу Топорова дома, где он не блещет той мощью, что на конференциях. Если скажу Волкову, что Топоров не выдержит напора Уркаганова, Волков мне поверит. И Топоров никогда не получит Уркаганова.
— Только бы получилось, — прошептала Алина, сложив руки на груди. — Ты впервые протянула мне руку помощи.
— Спасибом не отделаешься, — отпарировала Марианна насмешливо. — За спасибо не работаю. Сделаю это лишь при одном условии. Ты уступишь мне свое тело.
У Алины потемнело в глазах и панически изменился голос:
— Нет, нет! — закричала Алина.
— Не сопротивляйся! — сухо засмеялась Марианна. — Твое тело теперь мое тело.
Загнав остатки сознания Алины в глубины мозга, Марианна медленно поднялась с постели. Тело ее дергалось, ныло, будто после долгой езды по ухабистой дороге. Алина на 30 лет моложе, ей не приходится напрягаться, чтобы встать со стула или сделать шаг.
В зеркале отразилась полноватая, миловидная женщина. Марианна критически смотрела на свое отражение. Хорошо быть молодой. Конечно, она была бы во сто крат ярче, но не умела пользоваться козырными картами умной и знающей женщины. Если бы молодость знала, а старость могла!
Соизмеряя движения, она перебрала гардероб Алины. Жена крупнейшего математика могла бы разнообразить одежду. Все-таки участие в приемах, встречах, на фото рядом с мужем… Все из магазина готового платья. Правда, фигура стандартная, но к женщине в хорошо сшитом платье отношение другое.
Она вытащила легкий брючный костюм. Алина считала его слишком экстравагантным, носить стеснялась.
— Это сразит наповал, — сказала Марианна вслух, поворачиваясь перед зеркалом. — Надо уметь пользоваться нашим оружием!
Раскрасневшаяся, она вертелась перед зеркалом, радостно ощущая молодое тело, налитое здоровыми соками, выгибалась, отбрасывала волосы, щупала грудь, а в голове внезапно мелькнула шальная мысль. Не остаться ли в теле? Возвращать его бабенке, которая не умеет пользоваться?
Она поспешно села. Глаза ее не отрывались от зеркала, где отражалась милая женщина с бледным добрым лицом. Когда она предложила Алине обмен на один—два дня, то говорила всерьез. Алина, заглянув к ней, обмана не увидела — его не было. Но сейчас, когда тело принадлежит той, которая умеет жить ярко, интересно…