Уркаганова она не знала, а Топоров — только протяни руку, как жена.
Она вошла в кабинет Топорова пританцовывающей походкой. Он удивленно вскинул голову: — Что с тобой, зачем вырядилась?
— Разве плохо? — спросила она весело. — Все так ходят. Не замечал?
— Но ты одевалась иначе.
— Надоело сидеть клушей, — сказала она, стараясь придать голосу сердитый оттенок. — Пора встряхнуться. Давай куда-нибудь сходим?
Он удивился еще больше:
— Например?
— Давно не была в театре. Или хотя бы в гости. Чуприны приглашают, Трегубовы всегда рады.
Он хмыкнул, оглядел ее критически. Ее портит застенчивость, из-за чего она горбится, боится вступать в разговоры. Молодец, собралась с силами. Можно поздравить себя с успехом — это его тренировки!
— Можем сходить к Чуприным, — ответил он. Чуприн давно улещивает, зовет в гости, стелется, в глаза заглядывает. В заместители метит. Впрочем, если по правде, то из всех сотрудников только он справится, остальные с головой в чистой науке, управления чураются. — Хорошо, я позвоню им.
Вечер у Чуприных удался на славу. Топоров отказался от машины, которую услужливо предложил хозяин, пошли по улице, наслаждаясь ночной свежестью.
Марианна долго молчала, старательно растягивая шаг, чтобы идти в ногу с Топоровым, потом будничным голосом спросила:
— Ты не потерял еще надежды заполучить Уркаганова?
Топоров мгновенно ощетинился:
— Что значит «не потерял надежды»? Будто есть другие кандидатуры?!
— Других нет, — охотно признала его правоту Марианна. — Но Волков не хочет отдавать даже тебе. И не отдаст.
— Откуда ты знаешь? — насторожился Топоров.
— Я подсадила родную сестру Волкова, Марианну, — ответила Марианна. — И порылась в ее памяти. Скажу откровенно, бабенка мне досталась — ой-ой! Рассмотрела бы получше, не решилась бы на такую подсадку.
— Куда ж ты смотрела?
— Да все моя застенчивость, — ответила Марианна лицемерно. — Показалось неудобным шарить по грязным закоулкам. Словом, через ее память увидела и поняла Волкова. Он будет тянуть время, но Уркаганова не отдаст.
Топоров несколько минут шел молча. Наконец, очнувшись от дум, сказал внезапно:
— Держалась ты здорово. Надо выходить почаще. Выглядишь молодо, с такой женщиной приятно бывать на людях. Этот дурень Лымарев вообще решил, что я пришел с любовницей. Лестно, конечно.
— Спасибо, — кивнула она. — Так что ты решил?
Он ответил мрачно, глаза отвел в сторону: — Не знаю. Что тут сделаешь?
— Если хочешь взять Уркаганова — бери! Не жди решения правления. Волков уйдет, правление решит в твою пользу, но это случится через 10–15 лет. Устраивает это тебя?
Теперь он заглянул с удивлением в ее лицо:
— Алюша, тебя не узнать. Что ты предлагаешь?
Она усмехнулась умело накрашенными губами:
— Я же сказала, что Волков — брат подсадницы. Марианна хорошо знает не только брата, но и его людей. Некоторых оч-чень хорошо! Волков только санкционирует решение правления, а подсадку делают безымянные техники. Да-да, милый мой! Мы по-прежнему зависим больше от секретарш, завхозов, сантехников, чем от высокого начальства.
На следующий день с утра Топоров, не позавтракав, пулей вылетел из дома. Если даже Алина, божья овечка, считает, что он должен действовать более решительно… Умница, наконец-то! Решилась воспользоваться возможностями подсадки. Конечно, Марианна — не лучший вариант, он сам не терпел экзальтированных и распущенных баб, но брлезненную застенчивость Алины это, по его мнению, уравновешивало. К тому же некая общность была: Алина когда-то ходила в студию рисунка, а Марианна стала художницей, участвовала в выставках, оформляла книги. После трех замужеств она окончательно избрала богемный образ жизни, превратив свою квартиру в бог знает что, зато побывала во многих странах, летала в горячие точки планеты, впутывалась в авантюры, скандалы.
Руль в его руках дернулся. Машину занесло, рядом мелькнуло побелевшее лицо водителя соседней машины. Кто-то выкрикнул что-то оскорбительное. Топоров снизил скорость, затем машина замерла у бровки. Руки тряслись, он не мог прийти в себя от неожиданной и страшной мысли. Не лучше ли, если Марианна взяла верх? С такой женой можно идти плечом к плечу, как сообщники. Как соратники то есть! И для Алины облегчение. Она мечтала стать бесплотной душой, которая смотрит на мир, на за что не отвечая.
Он добрался к Институту Записи с опозданием.
В зале машинной записи техник-программист Мельник быстро-быстро наговаривал команды компьютеру.