Наконец я покинул эту квартиру и выбрался на улицу. Ну, думаю, Алексей-то все-таки реальная личность! Он где-то тут ездит на своей машине! Хотя бы его отыскать! Во дворе дома я увидел старушку, она сидела на лавочке, и я стал расспрашивать ее об Алексее и его машине.
— Нет, не видела пикапчика, — отвечала старушка вежливо.
Ого! Вот пикап! Я бегу к машине, заглядываю в салон, — нет, это другой автомобиль. Как жаль…
Измученный бесплодными поисками, вконец расстроенный, я, решаюсь позвонить в полицию. Во мне оживает тревожное воспоминание бешеной езды с Алексеем в его автомобиле.
— Алло! Мне нужен отдел дорожных происшествий. Скажите, не случилось ли за минувшие сутки аварии, наезда?..
— Что вы! — отвечает мне мелодичный девичий голосок. — В нашем городе-идеале ничего подобного не случается!
Я чертыхаюсь и кричу в трубку:
— Ну, хорошо! А не останавливали кого-либо за превышение скорости, не штрафовали?
Я уверен в этом, зная азартность Алекса.
— Нет! И этого в нашем городе не бывает, — голос невидимой девушки звенит обидой.
Короткие визгливые гудочки. Я швыряю трубку на рычаг. Довести до белого каления такого уравновешенного человека, как я?!
Теперь я не верю этому городу.
Я переживаю одну потерю за другой. Я уже не понимаю, кто реален, кто- нет. Был ли на самом деле Алексей? Из нашего ли он города, с соседней улицы? Или он- тоже плод моего воображения?
Возвращение грустно. Расстроенный, огорченный, являюсь утром в кабинет редактора. Он изучающе рассматривает меня, точно я — редкостная морская раковина. Может, и так, я молчалив и загадочен для него.
— Ты что молчишь? Ну, что видел? Выкладывай.
— Много чего, — вяло отвечаю ему. — Город… Люди… Сказка.
— Нужен репортаж! — говорит он строго.
— О нет! — кричу я в бешенстве. — Нет! Это невозможно.
ХЕЛЬЮ РЕБАНЕ
ГОРОД НА АЛЬТРУСЕ
1
Шоссе пересекало незнакомую унылую местность. Казалось, поблизости нет ни одного населенного пункта. Время от времени Герт бросал тревожный взгляд в боковое зеркало.
Погони не было. И маленький пушистый чертик-подвеска веселее заплясал на ухабах.
Но вот вдали замаячил огромный транспарант. Приблизившись к нему, Герт убавил скорость.
«ПОСЕТИТЕ НАШ ГОРОД — ЛУЧШИЙ НА АЛЬТРУСЕ!»
— прочитал он и поймал себя на том, что машинально проверил, «нет ли в тексте буквы «ы».
Свернув в указанную сторону, он вскоре оказался на окраине города. Двухэтажные коттеджи утопали в зелени. Его поразили огромные указатели на перекрестках. «Впрочем, это удобно, — размышлял он по пути к центру. — Ни о чем не надо спрашивать».
Поставив машину недалеко от ратуши, Герт решил где-нибудь перекусить. Он вышел на ратушную площадь и огляделся. Площадь окаймляли двух—трехэтажные дома, первые этажи которых были заняты под магазины. Неестественно выглядели огромные яркие вывески:
«СУВЕНИРЫ», «ПРИГЛАШАЕТ ГУРМАН», «ТАБАК», «МЭРИЯ»…
А вот и «КАФЕ».
В кафе, где было полно народу, царила странная гнетущая тишина. На свободных стульях висели таблички:
«СВОБОДНО».
Садясь за столик, где уже обедали три пожилые дамы, Герт учтиво поздоровался. Они на мгновение замерли от неожиданности, затем продолжали молча есть.
Подошла официантка, сняла таблицу с его стула и протянула меню. Когда Герт попросил ее принести пару бутербродов и чашку кофе, она испуганно застыла, глядя на него широко раскрытыми глазами. А его соседки по столу поднялись, ни слова не говоря, и пересели за другой столик. Посетители начали оглядываться в его сторону. Герт чувствовал себя неуютно и безуспешно пытался понять, в чем дело.
Когда официантка принесла заказанное и протянула счет, он удивился, увидев сумму, и спросил:
— Почему так много? Сколько стоят бутерброды?
Официантка показала на бланке последнюю строку — «штраф».
— За что? — удивился Герт.
Вместо ответа официантка забрала листок, что-то дописала и вернула ему. Сумма штрафа увеличилась вдвое!
Герт какое-то мгновение смотрел в ее настороженные глаза, хотел уже потребовать заведующего, но, вспомнив, что ему лучше не привлекать к себе внимания, рассчитался.
Выйдя из кафе, он остановился, пытаясь собраться с мыслями. Пошарив по карманам, он обнаружил, что сигареты кончились, и направился к магазину с ядовито-зеленой вывеской «ТАБАК».