Мы верим в духовный потенциал каждого в отдельности народа нашей страны и всех ее народов вместе. Мы — за демократический плюрализм, но не за потворство фашизму. Иного имени нет для пропаганды ненависти к другим народам. Мы требуем, чтобы наше правительство наконец-то начало применять всю силу закона против погромщиков, пытающихся использовать демократию только для того, чтобы ее задушить.
1989 - 1990
НЕПРОИЗНЕСЕННАЯ РЕЧЬ
Цепочка происхождения преступлений, по-моему, следующая: скука — хулиганство — преступность — организованная преступность. Начало всего нужно искать в скуке, в тоске зеленой, когда душа изнывает от социальной униженности, собственной никому ненужности, от духовной незанятости. Возникает саднящий комплекс неполноценности, толкающий подростков к уродливейшей форме протеста — к хулиганству. Хулиганство есть подложное доказательство самому себе, что ты отнюдь не какое-нибудь жалкое ничтожество, не какая-нибудь серятина, а мятежник, гордый бунтарь против устоев. Когда подростки инстинктивно восстают против устоев бюрократии, общественного лицемерия — эта мятежность есть душевное здоровье, от которого не надо лечить ни дидактикой, ни полицейщиной.
Но страшно, когда мятежность направлена против устоев нравственных, когда "все дозволено", когда только для того, чтобы "выделиться из толпы", выделяются не талантом, не умом, а жестокостью, когда юноши носят в медальонах портреты Гитлера, когда любовь заменяется "групповухой", когда девочкам в школе приходится скрывать целомудрие, чтобы не подвергнуться насмешкам.
Хорошие книги — это воспитатели, кЪторые прививают отвращение к преступлениям. Но где их взять, хорошие книги? Книжный дефицит, дефицит пластинок симфонической музыки, дефицит билетов на хорошие спектакли, отсутствие молодежных клубов, где можно поспорить о политике, о литературе, "развлекуха", "тусовка" вместо духовного общения — это организованная преступность бездуховности, переходящая в организованную преступность как таковую.
На самом деле хулиганство есть рабство, ибо это пора бощенность собственными темными инстинктами. Хулиганам почти всегда нужна аудитория — пусть даже в единственном числе, перед которой они могут "пофиксту-лить": пофасонить своей исключительностью. Помоечиый геростратизм, подъездное напалеонство, закоулочное геста по встео. ..
Неправда, что большинство наших подростков — изначально циники. Когда я объявил через газету конкурс на
главные роли в моем фильме "Похороны Сталина", то пришло много чудесных ребят, особенно девушек. Но вот что примечательно: мальчиков — кандидатов на роли "хулиганов" было человек триста, а кандидатов на роль "интеллигентного мальчика" — человек десять, и то некоторые из них больше, сами не понимая, подходят только под хулиганские типажи.
Кого же мы предлагаем в герои нашим подросткам,, кто сейчас кандидаты в "делать жить с кого"? Павлик Морозов, несмотря на все старания реанимировать его образ, после наконец-то широко осужденной кампании раскулачивания вряд ли увлечет сегодняшних подростков. Павка Корчагин? Но он сражался против уклонистов, а подростки сегодня знают, что эти уклонисты были расстреляны, а потом реабилитированы. Хрущев для подростков— это смешной толстяк, который стучал по столу в ООН не то вареной кукурузой, не то ботинком. Брежнев для подростков — это шамкающий коллекционер иностранных автомобилей, зять-генерал которого был взяточником. Для подростков нравственным примером могли бы стать совсем другие люди — например, академик Сахаров. Но вот как пишет об этом кристальнейшем человеке В. Б у шин в "Военно-историческом журнале" (1989, № 11): "...старый уже человек перед лицом всего мира бросает соотечественникам тягчайшие обвинения..."И это о том человеке, который во время осужденных нынче военных акций в Чехословакии и в Афганистане своими протестами спас репутацию нашей интеллигенции!
Не верю, что во чреве матерей уже находятся генетически закодированные преступники. В каждом из нас есть и низкое начало, и светлое — это то, что религия называет добром и злом. Но все зависит от того, для какого именно начала окружающая среда может быть наиболее благоприятна и. что распечатают обстоятельства в нашей душе — дьявольское или божеское. Примерный подлиза — "отличничек", готовый с детства предать товарища ради карьеры, — не менее опасен для общества, чем хулиган, ибо потенциальный бюрократ — это потенциальный преступник. Бюрократия — это организованная преступность. Она втягивает в себя кадры уже с детских садов.
Часто к преступности, в том числе и организованной, толкает организованная преступность самих обстоятельств
172
жизни, когда все клапаны для выброса позитивной энергии закрыты, а открыт лишь клапан для энергии негативной. Пока в нашей стране не будет условий для свободного развития честной предприимчивости — коллективной и личной, — она будет принимать формы беззаконных действий. Дайте свободу честной предприимчивости, и вы увидите, как сразу сократится предприимчивость преступника. Экономический суверенитет республики, предприятия, личности — вот что нужно воспитывать.
Когда демократия не организована, то в любой момент может организоваться резня. У нас возникают новые противоречивейшие осложнения: в некоторых случаях повышение национального достоинства одних людей— вольно или невольно — переходит в унижение национального достоинства их соседей. Может быть, это лишь эгоистический страх тех, кто чужой суверенитет малообразованно считает посягательством на все остальное? А может быть, сам суверенитет у нас — явление еще малообразованное, неуклюжее, а подчас и бестактное из-за своей закомплексованности и потому амбициозности?
Национально-социальную закомплексованность гораздо легче было бы лечить, если бы людей было чем занять, кроме низкооплачиваемого труда и высокооплачиваемых выступлений.
Мать всех преступлений — скука.
Спросим самих себя: почему в самой богатой ресурсами стране мы не используем эти ресурсы для духовного развития и позволили себе такую скуку смертную, от которой бесимся и корчимся? А ведь скука представляет собой тоже хорошо организованную преступность с профессиональными номенклатурными управляющими скукой, надсмотрщиками за соблюдение скуки.
Да, надо повышать средства на техническое вооружение по борьбе с мафией; но повысить и средства на духовное вооружение нашей культуры в борьбе с мафии I ностью бескультурья. Организованная демократия против организованной преступности. Цепочке: скука — хулиганство— преступность — организованная преступность предлагаю противопоставить другую цепочку:, духовность— свобода совести — свобода честной предприимчивости— организованная демократия.
1989.
ПОЛОВИНЧАТОСТЬ
Смертельна половинчатость порывов. Когда узду от ужаса грызя, мы прядаем, все в мыле, у обрывов, то полуперепрыгнуть их нельзя.
Тот слеп, кто пропасть лишь полуувидел, Не полупяться, в трех соснах кружа, полумятежник, полуподавитель рожденного тобою мятежа.
При каждой полумере полугодной полународ остатний полу рад. Кто полусытый — тот полуголодный. Полусвободный — это полу раб.
Полубоимся, полубезобразим. Немножко тот, а все же полутот — партийный слабовольный Стенька Разин полуидет на полуэшафот.
Определенность фронда потеряла. Нельзя, шпажонкой попусту коля, быть и полугвардейцем кардинала, и полумушкетером короля.
Неужто полу-Родина возможна, и полусовесть может быть в чести? Свобода половинная —
острожна,
и Родину нельзя полуспасти.
1989
Е4702010200-009Бсз объявления 950(02)-90
15ВЫ 5-85087-009-1
Заказ 636. Тираж 100 000. Цена 7 р. Отпечатано с готовых диапозитивов в типографии им. Володарского Лениздата, 191023, Ленинград, Фонтанка, 57.