Но тогда с каждой моей клеткой произошло то же! И, может быть, появились новые вселенные, Солнца, Земли во мне, в миллионах моих клеток? Я носитель множества неустойчивых быстротечных вечностей?… Клетки в живом организме все время умирают, на их место приходят новые, молодые. Оскорбили - инфаркт, расквасил нос хулиган - и гибнут миры? Ничего невозможного - все время параллельно идут смерть и рождение, от клеточек любого организма до вселенных. Или это одно и то же?
Все дело в вечности.
Но ведь и она относительна! Истинно вечно, возможно, все мироздание, вся эта система (или бессистемность?) вселенных во вселенных. Бесконечная череда увеличивающихся, трудно представимых миров-матрешек. И время - лишь материя пространства.
Я застыл с открытым ртом,-почти бездыханный. Я понял то ужасное, что до сих пор не понимал.
– Не скучайте,- донеслось до меня.- Мы уходим на работу.
Я тупо смотрел на две фигурки, стоившие передо мной, и едва их видел. Се, Ло… Боже мой! И это мне навсегда? Они что-то говорили, выдвигали какие-то ящики, покалывали рычажки и кнопки, открывали экраны. Что-то объясняли мне. Наконец ушли. Но я не почувствовал облегчения..
То, что я понял, было так же трагично, как смерть.
Хуже смерти даже самого близкого и родного человека, потому что и тогда у меня оставалось бы множество привязанностей, привычек, занятий, любимых запахов, картин, звуков, и они постепенно заполнили бы образовавшуюся пустоту, и я, вначале даже не веря в это, в глубине души предвидел бы это, знал: опыт предков, привычное окружение были бы со мной.
Здесь я оказался один, как амеба на сухом столе.
Я был теперь до самого своего конца единственным из землян без Земли. Я уже существовал в вечности, в том неведомом и страшном, что так звалось на Земле. Пока я здесь морочился с этими Ло, Ки, Се, пил, ел, спал, каждый ничтожный здесь отрезок времени - на Земле проносились века, тысячелетия. А теперь… Теперь ее, вероятно, вообще уже не существует. Ведь если попытаться сопоставить время здесь и там, то различие должно выразиться примерно той же непредставимой цифрой, от которой я едва не упал в обморок у подножия микроскопа.
Мне некуда возвращаться. Мое прошлое по ту сторону времени. Точка.
Я вытянулся на тюфячке и подушках в углу высокой комнаты и уставился в зеленоватый потолок без теней, отблесков, без малейших признаков движения света, как в сновидении без образов. Я не спал, но и не бодрствовал в истинном смысле этого слова, подразумевающего какую-то реакцию на окружающее.
Я долго, наверное, пребывал в прострации, из которой вывел меня голос Ло. Его лицо возникло на загоревшемся экране видеотелефона.
– Мы уже скоро заканчиваем. Не проголодались? Вы не будете возражать, если несколько сотрудников…- мялся Ло, - поужинают с вами?
По сопению и фырканью, доносившимся из телефона, я понял, что рядом с биологом смеется Ки.
– Что так веселит вашего инженера? - подозрительно спросил я.
Лицо Ло виновато поплыло в сторону, и появился Ки, с тонкими губами до ушей и едва различимыми за стеклами очков черточками глаз.
– Много родственников - хорошо! Вот увидите, очень забавно!
– Вы ужасный весельчак. Меня даже слегка поташнивает… Что такое он опять болтает, Ло?
– Не слушайте его…- Вид у биолога был хотя и радостный, но такой, словно он чувствовал себя провинившимся.
Нервы мои совсем не держали, как вожжи не держат неуправляемого коня.
– Что значит не слушайте! Почему позволяете эту болтовню? Вы здесь начальник или нет? Я что вам, крыса подопытная?! Отвечайте!
– Да…
– Что да?!
– Я здесь начальник…
– Да какой вы начальник!
– По сантиметра-ажу,- неожиданно строго протянул Ло, словно оскорбившись моим сомнением.
– По… чему?
– У меня 154, на целых пять выше средней,- с неожиданной гордостью изрек Ло, и впервые за время нашего знакомства на его лице появилось отражение чего-то похожего на чувство собственного достоинства.
– Начальник по росту, что ли?
– Ну конечно! Я не дотянул всего один сантиметр до контроллера,- горестно вздохнул он.
В полном смятении я сдвинул рычажок, уничтожая изображение биолога, и уставился в потухший экран.
Рост - основной показатель для определения места человека в обществе? Ну и общество!…
Я долго переваривал эту новость, пребывая в состоянии, близком к возмущению. Возможно ли вообще такое? - растерянно думал я. А, собственно, чем этот показатель хуже иных, принятых у землян? Разве деньги - логичнее? Лучше принадлежность к какому-то вероисповеданию, к какой-нибудь хунте, расе, национальности? Разве у землян ум и способности - единственные качества, ведущие по общественной лестнице вверх? А тут - рост…
Я - великан среди здешних людей - могу стать, наверное, фигурой номер 1. Может быть, высочайший в цивилизации, где рост - один из основных критериев превосходства! Двадцать девять сантиметров выше среднего. Ну надо же! Вероятно, мой возможнсти продвижения тут безграничны. К тому же не дурак, сообразителен. Вспомни, профессор Петров, сетовал: “Если бы вы не были таким лентяем…” Что же мне уготовано? Директор института или какого-нибудь центра? Нет уж… Мэр, министр, президент! Конечно, куча советников, консультантов, референтов. Черт возьми, это, наверное, не так и сложно!
Только не зарываться…
Проклятая лихорадка открывающихся возможностей. Слегка вспотел лоб, зачесалось между лопаток, легкая дрожь изнутри поднималась к скулам. И награды дают за рост?…
Я шагал по большой комнате все в том же чуть ниже живота халатике с плеча Ло. Боже… Я бросился к видеотелефону и дернул рычажок.
– Ло! Если вы хотите устроить званый ужин, оденьте меня прилично.
Лицо Ло выражало растерянность.
– Мы можем устроить ужин без одежд. Это принято…
– Нет, любезный. Тогда без меня.- Не хватало еще впервые официально предстать перед своими будущими согражданами в голом виде! А потом какой-нибудь болван Ки будет говорить, что ужинал с голым президентом.
– Уверяю вас…- снова начал Ло.
– Оденьте, тогда и поужинаем,- железно прервал я.
Умеряя охватившее меня волнение, я включил телевизор и сел перед ним на диванчик. Спутник есть спутник, какова планета?
Под невыразительную музыку на экране плыл бесконечный город. Сферические одинаковые строения разных оттенков - серебристые, золотистые, голyбоватые, зеленоватые, они тянулись до самого горизонта, товно игрушечные на таком же игрушечном гладком шаре. Строения блестели и слегка расплывались, как во влажном, готовом вот-вот рассеяться тумане.
Но панорама все текла и текла наискось через экран лентой, прерываемой полосами и окнами воды,- вероятно, каналами, реками, прудами, а серая пелена не исчезала, не менялась, туман не рассеивался. Что-то вроде телевизионного “Клуба путешественников”? Программе не было конца.
Это была их планета, кроме тоски, ничего во мне не вызывавшая…
Я переключил канал, на экране возникло скопище людей.
Они сидели ровными рядами амфитеатром. Скучающие лица вперились в оратора, который величественно и монотонно вещал с трибуны. Оратор был явно крупнее сидевших перед ним.
Он тоже сидел. Наверное, один из самых высоких…
Я не понял, о чем он говорил. Меж рядами амфитеатра появились человечки с тележками. Подкатили тележку и к оратору. Вероятно, пришло им время подкрепляться. Скопище оживилось, задвигалось на своих местах, зажевало.
Волнение мое давно исчезло, его сменили усталость, апатия.
Я скрючился на диванчике, отвернулся от телевизора, уставился в бледно-зеленую стену. И отключился.
Исчезли все звуки, стало удивительно тихо. Нежная зелень стены загустела, а в моей памяти возникли, заблестели голубое небо и синь. подсолнечной воды. Они становились все ярче, залили меня. Контрастные, яркие, они сливались в единое целое - буйная жизнь трав, воды, леса на множество островков вокруг… Сплавлялись в умиротворяющую тишину.