Сейчас это почему-то разозлило Рейна. Он косо глянул на жующего Голика, отвечая Бобу:
- Сто семьдесят шесть уже осмотрели,- и, не выдержав, рявкнул,- Ты можешь жевать потише, а? Я пытаюсь понять, сколько у нас еще жизненного пространства, но не могу думать, когда ты постоянно жрешь!
- Ну, извини,- пробормотал заключенный, убирая остатки в карман.
- Эй!- вдруг резко крикну негр, указывая пальцем в полумрак коридора.
- Что случилось?- Боб обернулся, стараясь разглядеть, что же так встревожило приятеля.
- Глянь-ка на свечи! Что это еще за дерьмо такое?
- Преподобный…,- начал было Боб, но его тут же прервали.
- Заткнись!- рявкнул Рейн.
- Да. Он имеет право говорить «дерьмо»,- подтвердил Голик,- Бог этого не запрещает.
- Что там со свечами происходит?
Все трое принялись таращиться в темноту, стараясь разобрать что-то, находящееся на другой стороне границы между светом и тьмой.
ТАМ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЧТО-ТО БЫЛО!
Пламя самой дальней от людей свечи вдруг заколебалось, задергалось. Оно несколько секунд выплясывало на кончике фитиля какой-то замысловатый танец и… пропало.
Словно кто-то огромный прошел рядом, и смещение воздуха, вызванное движением, затушило свечу.
А может НЕКТО специально задул ее?
- Должно быть, ветер…,- нерешительно, вдруг севшим голосом, прошептал Голик,- Сквозняк.
Еще одна свеча погасла, мигнув людям на прощанье ярким проблеском. Темнота подступила еще на шаг. Но в этой последней вспышке Рейн успел разглядеть… Он даже не понял, ЧТО ЭТО. Просто какая-то движущаяся масса. ОНО стояло невидимое, темное…
- Твою мать…,- чуть слышно шепнул негр.
Еще один огонек дрогнул последний раз и пропал. И еще один шаг сделало в темноте НЕЧТО.
Похоже, что не только Рейн увидел ЭТО. Двое его приятелей тоже заметили что-то, и тогда людям стало страшно. Темнота наступала медленно, отвоевывая у света метр за метром, и негр вдруг понял, что боится говорить громко. Этот инстинкт, пронесенный через многие поколения еще от пещерных людей, дал о себе знать.
- Тише, может быть, хищник еще не обнаружил нас!
- А когда… он задует все свечи, как мы узнаем, где мы?- в голосе Голика отчетливо прозвучали панические нотки.
- Нужно пойти и зажечь их заново,- Рейн сказал это громко. Специально, чтобы подбодрить товарищей, но резкий - почти кричащий - голос прозвучал как-то неуместно, не прогнав страх, а лишь увеличив его.
И тогда Боб решился. Он взял из рук проныры факел и пошел вдоль ряда еще горящих свечей. Чем ближе он подходил к тому месту, где огоньки оборвались, тем легче становилось у него на душе. Темнота отступала, и Боб видел, что в коридоре никого нет.
Страх. Обычный страх. - Подумал он. - Просто кто-то из ребят решил пошутить. Вот и все. Хороши шутки. Чуть не померли от испуга.
Он усмехнулся, представив, как кто-то - скорее всего Морс - спрятавшись в вентиляционной шахте, выкатив глаза и отчаянно раздув щеки, дует на желтоватые огоньки, стараясь заглушить их. Смешно. Смешно ли? Теперь - да, но в тот момент Боб действительно испугался. Ему и самому померещилось странное серебристое нечто в гулкой пустоте. Но - видит Бог - он оказался смелее своих приятелей.
- Ну, что там, брат?
Усиленный эхом голос Рейна догнал его, подобно иерихонской трубе, возвещавшей о судном дне.
Боб отрицательно помотал головой и развел руками, показывая, что здесь никого нет. Факел на секунду бросил отсвет в одно из боковых ответвлений колодца, и тут же в нем что-то зашевелилось. Заключенному снова почудилось непонятное бесформенное существо.
- Ну ладно, шутники, вылезайте.
Тишина. Лишь слышно, как капли какой-то жидкости разбиваются об пол. Глухо и равномерно.
Боб вытянул факел перед собой и, вглядываясь в обступающий его со всех сторон мрак, настороженно двинулся по коридору, прислушиваясь, стараясь поймать какой-нибудь звук, выдавший бы присутствие человека. Капли продолжали отмерять секунды, шаги и удары сердца.
Боб миновал очередной поворот и остановился. Надежды но то, что ему удастся отыскать шутника в таком лабиринте, растаяли, как дым на ветру. Он даже подумал: как бы Морс не заблудился в этих «термитниках». Теперь звук падающих капель слышался где-то совсем рядом, в двух шагах.
Рейн и Голик, переглянувшись. Пошли следом за Бобом, стараясь догнать его и посмотреть, все ли в порядке. Чем больше людей, тем они сильнее, а значит, тем надежнее гарантия безопасности.
… Люди не могли знать, с чем им придется иметь дело. ЭТОМУ было все равно, сколько особей перед
ним. Для него важно было другое: годится ли протоплазма для дальнейшего размножения ЕГО вида. Вот и все. Мелочи типа, насколько они сильны и какое количество протоплазмы может находиться рядом, ЕГО не интересовали. ОНО было суперохотником. Сейчас ЭТО сидело в верхнем углу почти на потолке, свесив вниз удлиненную голову, и наблюдало за людьми.
Один из них подошел совсем близко. Его факел горел меньше, чем в трех метрах. Конечно, ОН мог бы схватить человека и так, но предпочел выждать, стараясь действовать наверняка.
Человек постоял у развилки и сделал шаг назад.
Густая тягучая слюна срывалась с пасти существа и падала вниз, разбиваясь об пол. ОНО видело натекшую лужицу и строило свои расчеты на том, что этот вид протоплазмы любопытный и глупый - такова была информация, полученная им при рождении, - обязательно заинтересуется, что же за звуки слышатся рядом.
Боб постоял несколько минут, все еще вглядываясь в густую темноту и пытаясь разобрать смешки, шепот или что-нибудь подобное, а затем отступил на шаг и крикнул в черные пасти коридоров:
- Эй, где вы?
- Вывывывывывывы…,- подхватило эхо.
Ответа не последовало. «Ну и Бог с вами»,- подумал Боб, собираясь уже идти назад, как вдруг новая мысль появилась в его мозгу.
«Постой… Этот звук… Вроде, как вода капает? Но откуда ей здесь взяться? Наверху нет никакой жидкости,- он знал это точно,- С улицы? Там сейчас минус тридцать пять, а то и больше… Откуда здесь вода? А если это не вода, то что?»
Снова всколыхнулась серая муть тревоги, успевшая уже осесть на дне живота. Она была похожа на мерзкую грязную накипь в кипящей кастрюле. Поднимаясь и заливая тело до краев, а иногда и расплескиваясь через рот хриплым судорожным дыханием:
- ЧТО ЭТО? -
Он осторожно присел на корточки и, вытянув факел перед собой, осветил небольшую лужицу. ЭТО не было водой. Падающие капли даже не поднимали брызг. Они словно растворялись в странной беловатой лужице, сливаясь с нею. Ни кругов, ни всплесков, ничего. Только мерное глухое постукивание. Боб услышал свое сердце. Теперь оно билось в пять раз быстрее, чем падала жидкость.
Боб поднял голову и увидел ЭТО, сидящее прямо на стене, под потолком, на манер паука. А еще он успел прошептать: «Господи! Помоги мне!», прежде, чем тварь бросилась на него. Длинные передние лапы существа обхватили его, сжали поперек груди и потащили куда-то вверх. И тогда Боб заорал. Этот безумный, наполненный ужасом и осознанием смерти вопль достиг Рейна и Голика в тот момент, когда они выскочили из-за поворота. Заключенные застыли а месте, глядя на ужасное зрелище.
Что-то, отдаленно напоминающее огромную серебристую муху, тащило бьющееся тело Боба к потолку. Факел валялся на полу, отбрасывая по сторонам блики света, но тварь почти вся находилась в темноте, и они не смогли как следует разглядеть ее.
Раздалось странное шипение, затем какой-то отвратительный хруст, и Боб обмяк. Предсмертная судорога пробежала по телу последний раз, а потом существо отпустило его. Труп упал на стальной пол с трехметровой высоты, словно мешок, набитый опилками, глухо стукнувшись об пол. Голова повернулась к заключенным…