Александр ФЕДУТА
1994. ВОЗМОЖНОЕ ПРОШЛОЕ
Что было бы с Беларусью, если бы победил...
...КЕБИЧ
В 1994 году в Беларуси состоялись первые выборы президента. Они же стали последними, признанными справедливыми и честными гражданским обществом страны и международным сообществом. Президент в стране с тех пор не менялся. Но что было бы, если бы белорусы сделали иной выбор в 1994-м – когда выборы в стране всё еще были?
Активный участник первой президентской кампании Александр Федута написал для Naviny.by серию материалов в жанре альтернативной истории – о том, что происходило бы в Беларуси, если бы 26 лет назад к власти в стране пришел каждый из пяти конкурентов Александра Лукашенко.
В 1994 году победа на выборах Вячеслава Кебича казалась почти невозможной. Премьер-министр Беларуси был для большинства символом всего старого, отжившего свой век, связанного с «совком». Именно поэтому во втором туре голосования на выборах президента кто-то голосовал даже не за Лукашенко, а против Кебича, а кто-то не пошел голосовать вовсе.
Но могла ли новейшая белорусская история сложиться иначе? Чисто теоретически – могла.
Совет 12-го созыва, принимавший Конституцию страны, внес в нее норму, прямо открывавшую возможность баллотироваться людям, не достигшим сорокалетнего возраста. Из потенциальных кандидатов, которые выдвигались на тех выборах, таковым был только Александр Лукашенко.
Но вот представим себе: депутаты не поддаются на «подначки» «молодых волков» Виктора Гончара и Дмитрия Булахова, и возраст выдвижения в президенты начинается с сорока лет. Фаворитом гонки становится Вячеслав Кебич.
Честно говоря, я не слишком верю, что Вячеслав Францевич выиграл бы и тогда: значительная часть голосов протестного электората, собранного Лукашенко, отошла бы другим кандидатам — как ни странно, в том числе и Зенону Пазьняку. Но условия жанра таковы, что я должен представить себе Беларусь при Кебиче.
Соображение «на троих»
Собственно говоря, сам Кебич представлял себе свое правление как своеобразные «Анти-Вискули». Еще до выборов проправительственная пропаганда, направляемая умелой рукой Василия Драговца (правительственный секретарь — начальник управления информации аппарата Совета министров), предрекала: мол, выберут трех закадычных друзей — Виктора Черномырдина, Леонида Кучму и Вячеслава Кебича президентами, и Советский Союз будет восстановлен.
Из всей этой тройки премьер-министров президентом стал только Леонид Кучма, но он и не собирался ликвидировать суверенитет Украины или делиться им с Россией. «Украина — не Россия» — так называлась книга-манифест Кучмы.
Подписание Беловежских соглашений, 1991 год. В центре – Станислав Шушкевич и Вячеслав Кебич
Но Кебич-то всерьез рассматривал Россию как «старшего брата», обязанного заботиться о братьях своих младших. И стань преемником Бориса Ельцина Виктор Черномырдин, скорее всего, Кебич начал бы то движение к «интеграции», которое позже упорно осуществлял — правда, с другой целью — его более удачливый соперник.
Это было вполне в психологии Кебича. Директор крупного советского предприятия (завода имени Кирова), он привык работать в условиях плановой экономики (одно время он и возглавлял Госплан БССР в качестве первого вице-премьера). Его завод работал на внутренний рынок и получал комплектующие с внутреннего рынка. Рынок в 1990—1992 годах распался? Значит, нужно его восстановить.
Нет сомнений в том, что Черномырдин всячески поддерживал бы такой подход друга. Правда, дешевый газ становился бы все более дорогим, и от приватизации, которую в правительстве курировал бы лично премьер-министр Михаил Мясникович, никуда было не деться… А значит, рано или поздно, за газовые долги пришлось бы расплачиваться пакетами акций.
Черномырдина бы это удовлетворяло. Кучма тихо улыбался бы, не разжимая складку губ, сосредоточившись на реформировании собственной украинской экономики. Возможно, он даже пытался бы подсказать что-то Кебичу, но тот списал бы советы украинского коллеги на вечную «хохлацкую» несговорчивость и сепаратизм.
Знаменитый поцелуй Черномырдина и Кебича. Фото: Сергей Гриц
Кадры решали бы все
Возможно, президент Кебич даже не заметил бы, как привычная для него модель белорусской экономики изменилась. Он всегда доверял своему окружению. Пусть эти люди интриговали друг против друга, но тем проще, казалось Вячеславу Францевичу, было ими управлять.