Аомамэ покачала головой. Об этом она действительно не подумала.
— Но даже если придется стрелять в себя, — продолжал Тамару, — важно, как ты будешь это делать. Ну-ка изобрази!
Он вставил в рукоятку заряженный магазин, щелкнул предохранителем и протянул оружие Аомамэ.
— На предохранителе, — предупредил он.
Аомамэ взяла пистолет и приставила дуло к виску.
Холодная сталь обожгла кожу. Тамару вздохнул.
— Ничего плохого сказать не хочу, — проговорил он. — Но в висок лучше не целиться. Попасть таким способом сразу в мозг гораздо сложней, чем ты думаешь. Как правило, в последнюю секунду рука очень сильно дрожит, и с учетом отдачи пуля может запросто улететь не туда, куда нужно. Бывали случаи, когда сносило полчерепа, но человек оставался жив. Я правильно понимаю, что такой итог тебя не устроит?
Аомамэ кивнула, не говоря ни слова.
— Когда генерала Тодзё по окончании войны пришли арестовывать американцы, он при попытке застрелиться целился в сердце[9]. Но пуля угодила в желудок, и он остался жив. Тоже мне профессиональный вояка, даже застрелиться как следует не сумел! Янки тут же забрали его в свой госпиталь, выходили силами лучших врачей, а потом судили — и приговорили к виселице. Жуткая смерть… Как нам рождаться, мы, конечно, не выбираем. Но как умереть, зависит от нас.
Аомамэ закусила губу.
— Самый надежный способ — сунуть дуло в рот и выбить мозги выстрелом снизу. Вот так, смотри…
Тамару забрал у нее пистолет и продемонстрировал самый надежный способ на себе. Даже твердо зная, что оружие на предохранителе, Аомамэ напряглась. В горле будто что-то застряло, стало трудно дышать.
— Но даже в этом случае стопроцентной гарантии не бывает, — сказал Тамару, вынув дуло изо рта. — Я лично знал парня, который сделал все так, но не умер и до сих пор в коме. Мы с ним служили в Силах самообороны. Он вставил в рот дуло ружья, продел в спусковую скобу столовую ложку и нажал на нее пальцами ног. Но в самый последний момент ружье дернулось. Он остался жив, но превратился в овощ и вот уже лет десять не приходит в сознание. Все-таки непростая это задача — лишать себя жизни. Совсем не то что в кино. На киноэкране все кончают с собой достойно и круто. Легко и без боли. А в реальности все не так. Не сумел распрощаться с жизнью — будешь ходить под себя в постели еще десяток лет…
Аомамэ молча кивнула. Тамару вынул из пистолета магазин, собрал все патроны в пластиковый пакет и вручил Аомамэ — оружие отдельно, боеприпасы отдельно.
— Не заряжен, — отчетливо объявил он.
Еще раз кивнув, она взяла и то и другое.
— Не хочу лезть с советами, — добавил Тамару, — но при любом раскладе лучше думать о том, как выжить. Так оно и мудрей, и реалистичнее. Считай это моим тебе напутствием.
— Я поняла, — сдавленным голосом ответила Аомамэ, завернула «хеклер-унд-кох» в шейный платок, спрятала в сумку. Отправила туда же пакет с патронами. Оружие и правда было компактным: хотя сумка и потяжелела на добрых полкило, ее форма практически не изменилась.
— Дилетантам, конечно, такие игрушки лучше не доверять, — добавил Тамару. — Как показывает опыт, ничем хорошим не кончается. Но у тебя, я думаю, все получится как нужно. Есть у нас с тобой схожее свойство. В экстремальных ситуациях ты веришь правилам больше, чем себе.
— Может, все из-за нехватки себя?
Тамару ничего не ответил.
— Так вы служили в Силах самообороны? — сменила тему Аомамэ.
— Да, в самом суровом подразделении. Доводилось есть мышей, змей и саранчу. В принципе, съедобно, хотя деликатесом не назовешь.
— А когда отслужили, чем занимались?
— Много чем. В охране служил, все чаще телохранителем. А то и просто вышибалой. Работа в команде не по мне, так что нанимался в частном порядке. По ту сторону закона тоже пришлось погулять — слава богу, недолго. Чего только там не насмотрелся. Обычный человек за всю жизнь не встретит и сотой доли такого паскудства. Но все-таки удержался, на дно не засосало. Я ведь и по характеру осторожный, и криминала на дух не переношу. Так что, повторяю, мой послужной список остался чист… Ну и наконец поступил на работу сюда. — Тамару ткнул пальцем себе под ноги. — Здесь мне спокойней, чем где бы то ни было. Не хочу сказать, что стабильная жизнь — моя главная цель. Но в ближайшее время ничего менять не хотел бы. Слишком непростая это задача — найти работу по душе.
— Это верно, — согласилась Аомамэ. — Так я точно не должна вам никаких денег?
Тамару покачал головой: