– В наше время бред – разновидность нормы. – Сделав улыбку чуть мягче, он вдруг спросил: – И давно тебя беспокоит твоя… девственность?
Я снова схватилась за флягу и потрясла ее над ртом, надеясь, что оттуда выльется хоть пара капель, потому что не смогла бы продолжать начатый разговор, если бы протрезвела.
– Нет, – призналась я, бесстрашно выдержав взгляд Криса благодаря горячей волне опьянения, что запоздало накатила на меня. Закрыв высушенную флягу, я швырнула ее куда-то к костру и чуть не угодила по голове дремлющего Грейса. – Она беспокоит меня только, когда я смотрю на тебя.
«Хм, надо же, а я думала, что ничего хуже ты ляпнуть уже не можешь. Браво!»
Под мостом было слишком темно, чтобы Крис заметил, как сильно я зарделась, осознав сказанное. Но лучше бы эта темнота скрыла мои дурные слова, а не румянец. Увы…
– Это не намек, – тут же пробормотала я, тряся головой. – Я не имела в виду, что это предложение помочь мне или оскорбление в твой адрес…
– Оскорбление?.. Как такое может быть оскорблением?
– Ну, я не знаю, что ты мог подумать… В общем, просто забудь, ладно? Я сама справлюсь со своей девственностью.
Крис хохотнул, но быстро стиснул зубы. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он едва сдерживается, выслушивая меня.
«Пожалуйста, Джем, просто прыгни в костер и сгори дотла. Сейчас же!»
– Как только я увидел тебя, сразу понял, что ты очень самостоятельная девушка, но не ожидал, что настолько, – насмешливо протянул Крис. – Ладно, идем.
– Куда? – испугалась я, глядя на ту решимость, с которой Крис оторвался от угла мостовой и взял меня за руку. Наверно, я выглядела действительно потрясенной, потому что Крис все же дал себе волю рассмеяться, приглушенно и хрипло, а затем поставил меня на ноги, подгибающиеся в коленях от волнения.
– Спать, Джем, – снисходительно ответил он, упрямо потянув меня в сторону палаток. – Тебе нужно проспаться.
Не знаю, какой именно вздох вырвался из моей груди – облегченный или расстроенный, но это было к лучшему.
В полумраке низкой походной палатки его глаза напоминали два матовых черных агата с серебряным блеском. Такого цвета бывает сталь. Из стали словно был выточен и сам Крис, присевший на подстилку, как только села я: твердые плечи, тяжело вздымающаяся грудь, острый взгляд. Он смотрел на меня так строго и жестко, словно я была его военным рекрутом. Причем провинившимся. Не будь я так слаба от сонливости и алкоголя, то точно бы не поборола инстинктивное желание подскочить на ноги, разорвав потолок палатки, и встать по стойке «смирно».
Но в следующую секунду Крис сделал то, на что человек из стали просто не мог быть способен: он резко подался вперед и поцеловал меня. Это был короткий и быстрый поцелуй, пронзительный, как и его извечно сосредоточенный взгляд, но такой обжигающий и нежный, что в моей голове тут же стерлись все ассоциации с металлом.
Нет, Крис не просто сталь. Он – раскаленное серебро.
Губы мягче сахарной ваты, сладкие от родниковой воды, горячие и сухие, как морской песок. От него пахло дымом, спиртом и сырым мхом, и одного глотка этого запаха было достаточно, чтобы я опьянела не хуже, чем от настойки. Крис отстранился так же резко, как и прильнул ко мне. Склонив голову, я прижалась лбом к его плечу, пытаясь не задохнуться от смешанных эмоций и тепла, растекающегося по телу до самых лодыжек.
– Знаешь, Джем, – прошептал Крис, склонившись к моему уху так близко, что мурашки со спины перекинулись на шею. – Если бы ты рассказала про свою девственность на игре, то ты бы выиграла.
Я хихикнула и, когда Крис покинул мою палатку, перевернулась на бок и уткнулась лицом в одеяло, пытаясь подавить нелепую улыбку, чтобы случайно с ней не уснуть.
Я самый глупый человек из последних людей на Земле.
И мне это нравится.
12. Охотник
Из всех звуков, которыми полнилась ночная Аляска, меня разбудил именно выстрел.
Сначала я приняла его за обрывок сна, который мое сознание перенесло в реальность: я заерзала, с трудом разомкнула веки, налитые свинцом от выпитого, и приподнялась, вслушиваясь.
Тогда выстрел повторился снова.
– Барби! Нет!
Тишину прорезал женский визг, а затем грохот огнестрельной очереди стал нарастать. Одна из пуль просвистела над самой моей головой и снесла крышу палатки, оставив несколько сквозных дыр в глянцевой ткани. Я перекатилась к выходу и рывком порвала застежку проема, выбираясь наружу.
– Джем!
Костер затух, и лишь редкие искры танцем взвивались в воздух к еще темному ночному небу. Вряд ли я успела проспать больше четырех часов до того, как на нас напали. Я попыталась подняться, но очередная пуля встретилась с деревом где-то рядом с моим плечом, подняв за собой облако стружки. Я вскрикнула и рухнула обратно наземь, решив, что так будет безопаснее.