Это простая
Настольная лампа
А за окном
Неизменна картина.
Жернова
Не друидов это ль песни
И не их ль костры
Разжигают небо за горой?
Посмотри, уходят в вечность,
Две луны уходя вместе
С звёздною крупой.
Всё степя, перелесками
Вдоль дорог верста,
Но лучами, небо полнилось
Древнего костра.
Кто с мечами, кто с иконами,
Кто с мышами, кто с воронами
Открывал глаза.
А над степью песнь грустная -
Лютня, да свирель,
Медный бубен, да сырой курган.
Ветру слышен топот конницы,
Сто племён в легендах горлицы
Но их нет ни здесь, ни там.
И молились сёстры ведами
Ворожа водой,
Уносили вёсны с ве́трами
В чём секрет земной.
Лишь один старик рассказывал
Кутаясь плащом:
"Если небо не на месте,
Если небо не на месте,
Значит ты уже на нём…
Ты беги, пока не поздно,
Белая вода.
Посмотри, как эти звёзды,
Мелят жернова…"
Капли
Тише. Просто, листопад.
Неслышно звёзды говорят,
Каплей, с ночи до утра
Пьяный от вина.
Свитер, небо, Лист и джаз
И счастье – это не про нас.
Не слышишь и не позовешь.
Это просто дождь.
Меласса
Моя фантазия больна.
Мои стихи глупы – не скрою.
На белом полотнище льна,
Меласса бурною рекою
Течёт. И мечется бизань
В порывах знобного норд-оста…
Гольфстрим, седеющий Тянь-Шань
В объятье круглого погоста.
Мерцает
Мерцает город
в рифмах Мандельштама.
На горизонте, гала фонарей.
Не потревожат ленного тумана,
Ни ворон, ни сверчок, ни соловей -
Только стучится в окна-кастаньеты
Пустынный ветер ритмом сарабанды.
Испания, Куросио и Анды
На снимках, помещённые в газеты…
Мерцает город
в рифмах Мандельштама.
На горизонте, гала фонарей.
Ни ворон, ни сверчок, ни соловей
Не потревожат.
Натюрморт
Ночь так тиха, все спят и славно.
Не смея нарушать покой,
Еложу стул я под собой
И грежу милою Дианой.
С розливом дождь-аккордеон
Листвой ложится на бульвары,
Погоны сняли генералы
Когда пришёл на поле он.
(Я извинюсь за каламбур
И по возможности продолжу)
Смешным калачиком спит кошка,
А что такое натюрморт?
Вот и комар. Хлопок. Осечка.
От ветра, вдруг погасла свечка.
Не то
Пишу и чувствую: "не то",
Но знаю, что нельзя иначе.
Мне бы топить камин на даче
И пить старинное вино,
Просить прощенье за грехи,
Смотреть как тлеет сигарета,
Читать под лампою стихи
Давно убитого поэта.
Мечты, мечты… Кусаю спичку
И дачи нет, и в непривычку
Такие мысли. Улыбнусь.
Что делать? – только улыбаться.
Уж надоело напиваться,
Уж надоело, но напьюсь.
А за окном зима. Зима…
Пророчит храп кобылы вьюгу,
Гуляет белая вдова
Влюбленная в свою подругу
И мириадами огней
Сверкает снежная Джульетта.
Зима, я вас за то люблю -
Что вы поёте песню лета.
Парадная
Нас только двое: ты и я.
Сидим вдвоём
в прокуренной парадной,
Ночь освещает города
Луной прощальной.
А завтра обещают снова дождь.
Мы опоздали на жизнь позже.
Ты говоришь, что не умеешь ждать.
Я не умею тоже.
Пастух
Идёт по дороге пастух -
Мимо летят машины -
"Интересно, какие на вкус
Листики малины?.."
Может был у него друг,
Может была кошка,
Может стоял цветок
В комнате у окошка.
А вечером он сидит
Тихо на полустанке,
И на морщинах рук
Всё ковыряет ранки.
Мимо летят поезда,
Мимо летят самолеты,
Может быть и туда,
А может быть от кого-то.
Может быть ты и прав,
Что оседлал педали -
Только ответь пастуху,
Что впереди той дали?
Полынь
Стихи мне, право, надоели.
Корсетный стан их белокожий
Осточертел…
Мне мил прохожий
Простывший в завертях метели,
Мне мил щенок стянувший кость
И иногда – нежданный гость.
Прости меня, моя Эрато,
Тебе я больше не служу,
Я луг полынью засажу,
Примусь за книги Клеострата
И может быть, на склоне дней,
Забуду о любви своей…
Забуду прелести страданий,
Волшебной негой в хрустале,
Что иногда являлись мне,
Без лишних слов и обещаний,
Без сна и вечностью маня,
Ласкавшие зарёй меня…
Теперь прошло, теперь другое -
Неясность будоражит кровь,
Как прежде ты, моя любовь.
Я снова чую роковое.
Возможно, я к тебе вернусь.
Не обещаю, но клянусь.