– И как же, по – твоему, от меня пахнет? – заинтересовался он, даже останавливаясь на секунду. – Я с утра мылся, вообще – то.
– Тьфу на тебя! Я не об этом. От тебя пахнет… Как… Как от свежего весеннего ветра, с ароматом полыни и васильков, немного сладковато, как от липового меда, чуть… пряно, солено, так обычно пахнет свежая кровь… И как – то так, как всегда пахнут лепестки еще не раскрывшегося бутона розы, – честно перечислсила я.
– Такого запаха больше ни у кого нет!
– Ой, ну ты меня и обрадовала… – фыркнул он. Потом принюхался ко мне и заявил:
– А от тебя пахнет соленым морским ветром, немного остро и горько, но до странности притягательно… пряно, чуть мускусно… Странный запах, ладана и полыни, лаванды, мяты…Ничего человеческого. Приятно. Очень… Мне всегда нравился такой запах… А твой просто сводит с ума.
Я не выдержала и снова поцеловала его, заставив отвлечься от разговора и переключиться на другое дело, более важное…
Зачем притворяться игрушкой Судьбы?
Зачем мне навеки себя оставлять?
Я, может, и я. Ну а ты – это ты.
Все можно еще и спасти, и терять.
Зачем это нужно? Кому так хотелось?
Я, может, пойму, для чего я живу.
А может быть, в песне когда – то так пелось?
А может быть, это был сон наяву…
Запомни, не все может быть неизменным.
Я знаю и это, я помню и жду.
Но ты все такой же, ведь ты же был первым…
А я теперь знаю, куда я иду.
Останется память, останутся слезы.
Мои и твои, те, что были по нам.
Останется небо, останутся звезды…
Я знаю, кто я, и тебя не предам.
Не предам.
Никогда. Ни за что. Но только с тобой я останусь навечно… По крайней мере, в эту ночь, потому что она принадлежит только нам двоим.
А дьяволу не место в этом мире. …Не бойся, милая. Я тебя не ревную. Все равно целиком и полностью ты принадлежишь именно МНЕ. А пока наслаждайся тем, кого ты хочешь и кого ты любишь.
Все равно именно я останусь с тобой навсегда.
А он уйдет. Но зато ваш ребенок – останется…
Опять… Только не это… Только не сейчас!!!
Оставь меня, дьявол, я тебе не принадлежу! Я люблю его!
И всегда буду любить…
Протягиваю руки к небесам.
И жду…
Быть может, меня вспомнят?
Я знаю, что такое боль от ран.
И знаю, что давно дана и роль мне.
Протягиваю снова руки к аду.
Иду…
Меня, быть может, пустят?
Прошу тебя, не жди меня в аду…
Тебе и мне и там не будут рады.
Протягиваю руки к людям, и
Ответ их жду…
Быть может, мне поверят?
Раз для меня в другом закрыты двери,
Я вспомню все и к людям вновь приду.
Но нет…
И тут меня не ждут.
Зачем тогда терпеть мне эти муки?
Протягиваю к вам, ко всем, я руки.
Теперь осталось ждать.
За мной идут…
А может быть, забыться и уйти?
Туда, где мне и место. И, наверное,
Я не смогу одна туда дойти.
Быть может, ты, мой милый,
Встретишь меня первым?
А можно просто взять и вниз шагнуть.
И полететь…Но не могу.
Мне больно и мне страшно.
От звезд не ждать ответ, не видеть путь
Еще страшней, чем то, что было важным.
Потеряны заботы и мечты.
Оставлены и позабыты сказки.
Вот в этом мире я, а может – ты,
В себя поверить сможем без опаски.
А может быть, забыть и отпустить?
Тебя туда, где нам давно уж место…
И Мойры снова расплетают нить,
И вновь Судьба нам все дарует честно.
Но не в ответе смысл и не в словах.
А в том, что в них всегда подразумевают…
В подобных нам мятущихся умах,
И в том, что так несказанным и тает.
А ты такой, каким ты был всегда.
Не изменяясь, был всегда ты верным.
И зная все, что было, я тогда
Не приняла решения быть первой.
И для тебя всегда была другой.
Такой, кого ты помнишь и желаешь.
Но я прошу – сочти меня игрой.
Из – за меня ты все всегда теряешь.
А нам Судьба дарована быть там,
Куда давно всем вход уже заказан.
И боги составляют новый план.
Ему ты слепо следовать обязан.
А я останусь для тебя мечтой.
Запомнив одного тебя навеки…
Я никогда и не была бы той,
Кого ты все – таки однажды встретил…
Если бы не ты. Ведь ты такой, как я.
И мы всегда с тобой были едины.
И Бог не нам с тобой уже судья.
И мы с тобой во Тьме непобедимы.
А все, что было, было невсерьез…
Оставлены молитвы и сомненья.
Оставлены давно потоки слез,
Остались нам с тобою лишь виденья.
Как призрак, возвещающий восход,
Ты таешь утром в мареве туманном.
И время словно замедляет ход…
И ты кружишь со мною в вальсе плавном…
А все, что когда – то происходило, было либо кошмарным сном, либо просто воспоминанием, о котором рано или поздно, но все – таки забываешь… Потому что оно не нужно в этом мире. Воспоминания – не то, ради чего или чем стоит жить…
Но они тоже остаются с тобой навсегда…Только почему мои ко мне не приходят?
Или приходят, в странном предутреннем сне, когда не понимаешь, спишь ты или уже бодрствуешь, и все так реально, словно ты в этом сне живешь… Словно когда – то ты все это уже пережил… А наутро они испаряются. Оставляя неестественный смазанный след в душе, выженной и опустошенной…
Это больно, странно и страшно… Я не хочу так больше… я хочу все вспомнить… но не могу. Это расплата за новое рождение… у меня отняли память…
Проснулась я посреди ночи. Что – то странное и неуловимое, тревожное и пугающее было разлито в воздухе. Ночь пахла кровью. Чьей – то, чья вскоре должна была пролиться… Только этого мне и не хватало. Можно мне хотя бы один день пожить без этого, а?! Я же вам не героиня фантастического боевика!
Осторожно, чтобы не потревожить мужа, я встала и огляделась. Откуда – то доносились крики, пахло… кровью. Чьей – то. Судя по всему, неподалеку кого – то либо убивали, либо насиловали. И что это такое, скажите, пожалуйста? Очень мне надо обращать на такие мелочи внимание… У меня есть дела поважнее.
Только я собиралась вернуться под бочок к мирно спящему супругу, как невдалеке раздался отчаянный девичий крик:
– Помогите!!! Пожалуйста!!! Хоть кто – нибудь!!! Господи!!!
Этого я не выдержала… Рванув с места в карьер, я понеслась на крик.
Как выяснилось минут через пять, кричала и впрямь девушка. Привязанная к столбу и стоящая посреди только – только начавшего разгораться костра. Господи…
Рядом бесновалась толпа.
– Гори в аду, ведьма!!! Приколичка!Шлюха дьявола!!! (Та – ак! Попрошу без хамства! Руки прочь от честного ведьмовства!) Гореть тебе в пламени!!
Я стояла за деревом в непосредственной близости от толпы и видела выражение ужаса и обреченности на лице невысокой рыжеволосой девушки, привязанной к столбу.
Интересно, они что, и впрямь считают это дитя ведьмой? Ну – ну! А я тогда по их мнению кто? Кхм… Можно даже не отвечать.
Тяжко вздохнув и помянув нехорошим словом Элоима, братца моего разлюбезного, я неторопливо вышла изз – за дерева и прямо через толпу пошла к костру. Это заметили почти сразу.
– А ты кто?!!! – Это еще самое приличное из услышанных мной высказываний, поверьте на слово.
– Дьявол… – тихо откликнулась я, с шелестом расправляя крылья. Толпа шарахнулась назад с таким диким воем, полным ужаса, что я аж засмущалась. Потом вспомнила про "ведьму" и спокойно пошла к столбу, прямиком через языки пламени, не причинявшие мне и малейшего вреда… У девушки восхищенно округлились глаза и она зашептала что – то вроде молитвы. Через пару секунд после того, как я развязала первый узел на ее веревках, до меня дошло, что это была отнюдь не молитва…
– Strega?!!
– Da! – ничтоже сумняшеся подтвердила она, глядя на меня восторженными глазами.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Я почувствовала ничем не оправданное желание не освобождать её, а наоборот – привязать покрепче и сбегать за бензином…
Для вампира связываться с ведьмой – себе дороже. И вовсе не потому, что они в нас не верят. Наоборот. Очень даже верят. Просто… Просто мы – два разных вида, и у нас тоже не всегда получается найти общий язык. Вследствие чего пгогибает либо ведьма, либо вампир. (Реже, но тоже бывает.) Так что… Ох, все равно я ее уже развязала.