Выбежав из пещеры, я увидел впереди огромный ствол лесного гигантского дерева и побежал к нему. Дракон не отставал, преследуя меня с кряхтением обиженного деревенского силача. Обогнув ствол дерева, я побежал в обратном направлении и вскоре несся по каменной дороге к бабе Торе, на которую я в тот момент очень рассчитывал, как чуть позже оказалось – зря. Дракон бежал за мной.
– Я те чо сказала? – закричала старушка, когда увидела меня, бегущего со всех ног. – Хватай и вяди, сказала! А ты почто животинку-то мучаишь? Тябе бы так самому по шарам дать!
На скамейке перед домом сидела вредная бабуля, которая не сделала ни одного движения, чтобы мне помочь. Рыжик примостился рядом с моими вещами, улегся и начал с интересом наблюдать за гонкой. Кот настроился на длительное шоу. Я пробежал мимо них и стал оббегать избушку. Дракон, как привязанный, бежал следом.
– Да ты не пережувай, бягун! – крикнула бабка, когда я начал поворот за избушку и уже не прекращала меня напутствовать до тех пор, пока я не скрылся с ее глаз. – Гошка – зверюга незлобливая. Часок тя погоняет и остынет. Только быстра бяги – Гошка на бягу огнем пляваться не могет. Остановишься – он тя быстра поджарит.
"Мне с тобой весело", – радостно поставил меня в известность Рыжик, и я побежал по удобной каменной дороге вниз. Ответить я им не мог, так как берег дыхание – дракон топотал за мной почти с такой же скоростью.
Трасса забега проходила между покосившейся бревенчатой избушкой на вершине холма и огромным стволом дерева у его подножья. Лидером гонки был джисталкер, который несся, нарезая круги, каждый раз ловко огибая избушку в верхней точке трассы и ствол дерева на нижнем повороте. За ним, как тяжелый паровоз, пыхтя, бежал огромный дракон, размером с африканского носорога. На ровных участках трассы дракон сокращал отрыв от лидера гонки, и порой его огромная голова находилась буквально в метре от джисталкерского затылка. Но на поворотах зверюгу подводила инерция движения – дракону приходилось тормозить свою огромную массу и тогда разрыв увеличивался.
За всем этим с интересом наблюдала зрительская аудитория, состоящая из рыжего лесного Кота и маленькой сморщенной старушки, удобно устроившаяся на скамейке (которая в этот момент заменяла трибуны стадиона) перед домом на верхнем участке трассы. Кот смотрел молча, являясь болельщиком джисталкера, и изредка давал ему бесценные советы, а старушенция не умолкала ни на минуту, описывая все перипетии гонки как профессиональный комментатор, при этом явно болея за дракона. Остальных обитателей леса острая и напряженная гонка преследования абсолютно не интересовала.
Глава 5. Полетная работа.
Птички вольные летят -
Пока им не запретят.
(бюрократическая частушка)
Когда я в очередной раз, точно уже не помню в какой, забежал на вершину холма (примерно через полчаса увлекательной гонки), Рыжик меня обрадовал:
"Дракон уже не так сердится на тебя, остыл".
– Набегался бягун? В следраз умнее будешь, – вторила Коту бабуля-хорошуля. – А чичас в дом забегай, а то уйдет Гошка и те его сызнова тащить сюды придетси.
Снова тащить дракона в гору мне как-то не улыбалось, и я не стал оббегать избушку, а забежал в дверь, предусмотрительно открытую сердобольной старушкой, которая уже к тому времени стояла на ногах. Забежав в комнату, я закрыл за собой дверь, и почему-то стал ее удерживать за огромную ветку, прибитую изнутри в качестве дверной ручки. Так я постоял немного, упираясь изо всех сил, потом нелепость этого занятия дошла до моей дурной головы (чем больше тебе талдычат, что ты дурак – тем больше ты сам в это веришь), отпустил бедную дверь и подошел к окну.
За окном царила идиллическая картина. Дракон Гоша стоял, понурив голову, и с виноватым видом выслушивал бормотание бабы Тори. Бабулька-хорошулька схватила Гошу за ухо и тихонько говорила ему что-то явно нелестное. Рыжик лежал рядом со скамейкой и с довольным видом за всем этим наблюдал.
– Эй, дурень! – крикнула баба Торя повернув голову к избушке. Внимание вредной старушки было обращено явно на меня. – Сядло тама хватай да тащи сюды. Токма сядло, а не шкап и не подуху, а то знаю я тя ужо!
Я взял огромное седло, открыл дверь и с большим трудом протиснул его в узенький дверной проем. Выйдя на улицу, я застыл в нерешительности. Подходить к дракону мне, почему-то, не хотелось.
– Да не боись, пока я рядушком Гошка смирный будет, – успокоила меня ехидная старушка, но я ей не очень то поверил. Но деваться было некуда (лететь-то как-то надо) и я подошел с огромным седлом в руках к странно поглядывающему на меня Гоше. Зверюга явно задумала какую-то пакость.
– Сядло пристегни к Гошке, умеешь хоть, дурень? – поинтересовалась вредная бабулька, после чего я занялся драконьей сбруей. Надо сказать, что оседлывать дракона было не сложнее, чем моего коня Тучу, так что через пять минут седло оказалось водружено на драконью спину, недалеко от основания шеи.
"Мы на нем поедем, как на лошади?", – поинтересовался Рыжик.
"Полетим вроде бы, я сам первый раз", – честно ответил я Коту, и он заинтересованно посмотрел на дракона.
– А с Котом как быть? – спросил я бабу Торю.
– Перед собой посадишь и делов-та, – ответила старушка, но потом нахмурилась, и ее лицо стало похоже на печеное яблоко. – Он же все сядло оцарапаит, ща кожи кусок дам, сядло обернуть.
После чего бабуля-хорошуля отпустила дракона и зашла в дом. Я опасливо взглянул на зверюгу и тут меня отвлек Рыжик.
"А мы не упадем с него?", – спросил он меня, недоверчиво глядя на дракона.
"С коня же не падали", – стал успокаивать я Кота.
Я продолжал объяснять Коту безопасность полетов на драконах (в чем сам был не до конца уверен), и потерял бдительность, за что мгновенно поплатился. Свет померк в глазах, и когда я смог снова взглянуть на этот мир, то обнаружил себя лежащим в позе эмбриона на камнях. Если какой-нибудь умник спросит меня: "Почему?", – я тут же задам встречный вопрос: "А вы когда-нибудь получали драконьим хвостом промеж ног?". Бабка, вышедшая из своей избушки, смеялась, дребезжа как медный тазик, Кот прыгал рядом, довольный драконьей шуткой, а сам Гоша миролюбиво переступал с ноги на ногу, в полной гармонии с жизнью и природой, дружески похлопывая меня хвостом по ноге.
"Ну ладно, чего уж тут, заслужил", – подумал я, кряхтя поднимаясь на ноги.
"Ага", – радостно прокомментировал Рыжик мою мысль.
– Точна, дурень! Гошка зверюга добрючая, по справедливая! – вслух согласилась баба Торя с моими тяжкими думами.
После достижения мира между мной и драконом дело стало продвигаться значительно быстрее. Обмотав выступ седла куском кожи, который принесла баба Торя, я стал сдавать экзаменационную работу по седланию драконов строгому экзаменатору. Бабуля-хорошуля придирчиво осмотрела мой труд, и я получил зачет.
– Хорошо оседлал-та, не круглый дурак-та, – вынесла свой вердикт хитрая старушка. – Ну чаво, полятишь ты когда-нибудь, аль нет?
– А Гоша нас до острова довезет? – спросил я бабушку.
– Нет, ты все-таки круглый дурень, – сразу рассердилась старушка. – Гошка – животинка магическая, огненная. А ты его хочешь над озером гонять. Драконам рядом с большой водой находиться категорически не рекомендовано.
Я ошарашено уставился на бабушку. Последняя фраза была бы уместна в устах ученого профессора Апика. Произнесенное неграмотной лесной жительницей высоконаучное высказывание произвело на меня серьезное впечатление. Баба Торя явно была очень непростой старушкой.
– Ладно те, дурень. Хватит умничать-та, – сразу засмущалась вредная бабулька, и стала технично уводить разговор в сторону. – Оставит он тя на полянке, недалече. Там близко топать, дойдешь какнить.
– А не подскажешь дурню, бабулечка-хорошулечка, как через озеро переправиться? – решился я.
– Ладна, скажу, токма не болтай больна нигде, – сказала баба Торя. – Тама недалече гоблин Трошка живеть, маг водяной. Тоже старик – один отшельничает. Скажи, мол баба Торя дурня прислала, чтоб спомог те. Трошка придумает чтонить.