– Ты будешь одеваться? – спросил он, опуская что—то вроде прикреплённого к потолку руло ярко—зелёного цвета, – Или тебе нужна помощь?
Я вскинула брови и упёрла руки в бока:
– Не буду!
– Кира, – он опустил голову на грудь, но я заметила улыбку на его губах, – Быстро. Надень. Это. Платье, – сказал он по словам, одарив меня гневным взглядом.
Приказные нотки подействовали на меня самым благотворным образом, и я послушно сняла с себя футболку и натянула платье через голову. Поморщившись от неприятного трения и статического электричества, я скинула тенниски и расстегнула джинсы. С трудом стянув с себя узкие скинни; поправила подол, и вернулась в свою прежнюю, почти воинственную позу: руки в бока.
– Доволен? – брякнула я, прищурившись.
– Да, неплохо, – бросив на меня мимолётный взгляд, Артур подошёл к столу и поднял с него камеру, перебросив ремешок через шею, – Отойди к стене.
– Ты серьёзно будешь это делать? – умоляющим голосом спросила я, но всё—таки встала, где он указал.
– У меня появилась идея, так что, – он подошёл ко мне и широко улыбнулся, нависая надо мной, – Да, я буду тебя фотографировать. Встань ближе к фону, но не опирайся на него; будут тени, – провёл мне краткий экскурс в позирование Артур.
Мой рот открылся в немом вопросе, но одна его рука, та что была свободной, прислонила меня к полотну, которое наощупь было похоже на бумагу. Я затаила дыхание, когда Артур опустился передо мной, опираясь для равновесия на одно колено.
Его лицо скрылось за объективом и послышались короткие щелчки. От каждого я нервно вздрагивала, и это не укрылось от внимания Артура.
– Расслабься, Кира.
Как обычно в этой фразе была какая—то странная суровая мягкость, которая заставила моё тело обмякнуть и повиноваться.
Снова раздались короткие щелчки, чередующиеся со вспышкой; и я невольно зажмурилась.
– Да, хорошо, – пробубнил Артур в видоискатель, – Так, а теперь – положи руку на бедро.
– Правую или левую? – решила уточнить.
– Без разницы, – отрезал он, снова разглядывая что—то в своей фотокамере.
Я глубоко вздохнула и положила правую руку на бедро, как он и сказал. Между щелчками и вспышкой, расслышала тихое:
– Возьми край платья.
Мои пальцы послушно обхватили тонкую ткань, инстинктивно потянув её вниз. Странно, но меня не покидало ощущение, что я стою перед ним голая; хотя это было не так.
– Тяни его вверх, – шепнул Артур.
Я снова выполнила команду, чувствуя себя довольно необычно. С одной стороны, мне было неловко и даже немного страшно; а с другой внутри зародилось какое—то приятное томящее ощущение. Где—то на уровне желудка. Что обычно было дурным признаком.
Мне хотелось выполнить его команды. Мне хотелось сделать всё так, как он говорил. Я вцепилась в край платья пальцами, чтобы унять дрожь в них; и тянула наверх до тех пор, пока мои бёдра полностью не оголились. И за эти секунды, я слышала всё. Тихий шорох синтетической ткани, скользящей по моей коже; щелчки фотоаппарата, который снимал без остановки каждое моё движение; глубокое дыхание Артура и мои короткие, прерывистые вдохи.
– Замри, – шепнул Артур, придвинувшись ко мне чуть ближе.
Медленным движением он приподнял юбку ещё выше, открыв нижнее бельё; а затем приспустил резинку атласных трусиков. Не знаю, какую композицию он пытался изобразить; но улыбка, с которой он посмотрел в видоискатель определённо была довольной.
– По идее трусы должны быть другие, – шепнула я, откинув голову назад.
Фон за мной пошевелился и Артур коротко, но ёмко выругался. Сев на пол, он согнул колено и водрузил на него руку с фотоаппаратом. Положив подбородок на внушительный чёрный агрегат с логотипом Nikon, он взглянул на меня и глубоко вздохнул.
– Ты всё испортила.
Я посмотрела на него – такого простого в свободных джинсах и голубой рубашке—поло; такого расслабленного и увлечённого любимым делом; и невольно улыбнулась. Его волосы были распущены, немного взъерошены и спутаны. Мне захотелось пропустить их через пальцы, пригладить, ощутить их привычную мягкость и прохладу. Вполне возможно, что я сделала бы это; если бы не короткий щелчок фотоаппарата.
Объектив был направлен прямо на меня, поэтому я инстинктивно отвернулась, и прикрыла лицо ладонью.
– Не надо, – вырвалось у меня, пока я пыталась нащупать другой рукой камеру, чтобы убрать её в сторону.
– Хорошо, – на удивление покорно сказал Артур.
Я нервно дёрнулась в сторону, но его рука остановила моё движение; обхватив бедро и с силой сжав его. Меня вдавило в стену; фон за мной недовольно заворчал и смялся. Подглядев между пальцами, я увидела, что Артур стянул ремешок фотоаппарата с шеи и положил его на пол рядом с собой. Затем он придвинулся ближе, снова опуская колено.