– Потому что, если в книге описаны живые люди, то с каждого нужно соглашение на публикацию.
– Но ведь ты не указала имен, – Джей-Джей пожал плечами, – Я на тебя в суд не подам, да и Артур тоже. И Наташка…
– Жень, дело в том, что мемуары – жанр не художественный. И я не какая-нибудь суперстар или жена олигарха, чтобы мои мемуары кто-то купил, – я глубоко вздохнула, – С этим много мороки, поэтому они не хотят связываться. Могут быть проблемы.
– Можно же что—то придумать.
– Что, например?
– Ну, может они опубликуют роман под другим именем?
– Под чьим? – я улыбнулась, – Я не думаю, что кто—то захочет публиковать такую книгу.
– У меня есть одна клиентка, – задумчиво протянул Джексон, отойдя к окну и раздвинув жалюзи, – Я могу узнать у неё, она пишет. Если ты хочешь, конечно.
– Узнавай, но я не думаю, что из этого что—то выйдет.
Он потянулся к заднему карману своих джинсов, и вытащил из него мобильник. Набрав чей—то номер, он робко улыбнулся и вышел из палаты. За прикрываемой дверью до меня донеслись обрывки фразы:
– Диана, привет. Это Джексон. Я хотел тебе кое—что предложить…
В душевой, примыкающей к палате мерно лилась вода и гудела вентиляция. Через несколько секунд всё стихло, остался только тихий, монотонный гул здания больницы. Откинувшись назад, я прикрыла глаза и вслушалась в эти звуки. Это стало машинальной привычкой, и, наверное, так ею и останется. Слушать, нет ли шорохов и подозрительного треска; не звенит ли в коридоре сигнализация. Теперь это было важным – слушать; и стало жизненно необходимым – услышать вовремя.
Дверь открылась, в палату вышел Артур с наспех надетыми на длинные ноги спортивными брюками, которые по всей видимости принадлежали Джексону – штанины заканчивались под коленями. С рыжеватых волос стекали капельки воды, падая на грудь и плечи, поблёскивая в мерцающем свете дневной лампы на потолке. Я невольно улыбнулась, глядя на него, поймала ответную улыбку и блеск янтарно—зелёных глаз.
– Любуешься? – произнёс Артур, запрыгивая на соседнюю кровать.
– Есть немного.
Он замолчал и отвёл взгляд в сторону, чуть нахмурившись. Я не люблю такое выражение у него на лице; обычно оно предшествует какому—то вопросу или разговору.
– Мне нужно уехать, – наконец—то выдавил из себя Артур, – Ненадолго, – быстро добавил он, взглянув на меня.
– Я не вижу у тебя наручников или цепей, – я постаралась придать голосу невозмутимости, – Ты можешь делать, что хочешь.
– Я хочу остаться, но у меня есть работа, – он откинулся на спину, и прикрыл глаза запястьем, – Студия заброшена уже три недели, клиенты в ярости, – глубоко вздохнув, он потёр лицо ладонью, – Время собирать камни.
– Артур, я понимаю. Ты не должен ничего объяснять, правда.
Он посмотрел на меня и нахмурился:
– Я вернусь, как только закончу все дела, – протянув руку к моему запястью, он начал перебирать пальцами отчётливо проступившие косточки, – Ты выйдешь за меня?
Мои глаза округлились, и я удивлённо ахнула. Медленно моргая, я смотрела на него в упор, думая, что мне, скорее всего послышалось или показалось, но Артур повторил свой последний вопрос:
– Выходи за меня замуж, Кира. Пожалуйста.
Ответить что—либо я не успела, потому что дверь в палату распахнулась и к нам вплыл сияющий Джексон:
– Так, котятки, кажется всё налаживается. Во—первых, врачи разрешают перевести тебя на домашний уход, а во—вторых Диана готова помочь.
Я даже не посмотрела в его сторону, продолжая, как заворожённая разглядывать лицо Артура.
Замуж? Он зовёт меня замуж? Зачем?
– Джексон, выйди на минуту, – сказал Артур ледяным голосом.
– Не понял.
– Выйди, нам надо договорить.
– Совсем охренел? – Женька заартачился и скрестил руки на груди, когда я покосилась в его сторону.
Резко подскочив с кровати, Артур подлетел к нему и развернул лицом к двери.
– Ты что творишь?! – завопил Джексон, упираясь.
– Я позову тебя, – промурлыкал Артур фальшиво—мягким голосом, перед тем, как вытолкать его за дверь и захлопнуть её прямо перед его носом.
Медленно выпрямившись, он так же медленно повернулся и посмотрел на меня:
– Ответь.
– Тебе не кажется, что сейчас неподходящий момент? – попыталась плавно сойти с темы я.
– Ответь.
– Артур…
– Да или нет.
– Я не могу решить вот так вот сразу! – прикрикнула я, – Мне нужно подумать.
– О чём думать?! – повысил голос в ответ он, – Я люблю тебя, ты любишь меня. Давай поженимся.
– Я никогда не говорила, что люблю тебя, – если бы я могла, я бы резко вскинула голову, но вместо этого я только недовольно пискнула.