Во-вторых, из этого вытекает другое противоречие науки как формы идеологии. С одной стороны, «история наук есть история постепенного устранения… бессмыслицы или замены ее новой, но все же менее нелепой бессмыслицей»[345]; эта история, иначе говоря, есть процесс постепенного преодоления заблуждений, приводящий в конце концов к моменту, когда появляется группа идеологов, «которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического движения»[346]. История науки как идеологической формы должна, таким образом, рассматриваться как поступательный процесс, имеющий, несмотря на всю иллюзорность выражаемых взглядов, позитивное в познавательном смысле содержание. Но с другой стороны, идеологическая форма науки есть отрицание этой поступательности, а тем самым и ее истории, ибо «люди, развивающие свое материальной производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также свое мышление и продукты своего мышления»[347].
С переходом от эпохи господства одного класса к эпохе господства другого, пришедшего ему на смену класса преобразуется и строй мышления людей как по форме, так и по содержанию, отчасти разрушая преемственность.
С формированием коммунистического мировоззрения идеология возвышается до уровня подлинной научности, разрешая вместе с тем оба указанных противоречия, ибо «прекращается спекулятивное мышление… и начинается действительная положительная наука, изображение практической деятельности, практического процесса развития людей!»[348], и как таковая она приобретает возможность свободного поступательного развития на этой основе, по крайней мере до тех пор, пока существует классовая борьба и, следовательно, вообще есть потребность в идеологии.
Изменение статуса науки во всех трех ее определяющих отношениях не только превращает ее в непосредственную производительную силу общества[349], но и делает ее основой всей духовной жизни социалистического общества. В силу этого изменения в состоянии науки при социализме не только являются следствиями изменений в обществе, но одновременно оказываются и необходимыми условиями дальнейшего ее развития. В них не только источник общественного прогресса, но и качественно новый фундамент для последующей реализации собственных преобразовательных потенций науки, самого способа ее существования.
Эпоха развитого социализма, когда наука впервые становится источником всего — социально-экономического и культурного — прогресса общества на основе сочетания ее успехов и достижений с преимуществами социализма, требует пропорционального развития всех отраслей народного хозяйства и соответственно всех сфер научной деятельности. Характерная для предшествующих эпох неравномерность научного прогресса ликвидируется, и на ее место приходит скоординированное, целенаправленное развитие многочисленных подразделений науки.
В социалистическом обществе на развитие науки оказывают влияния два ряда специфических причин: 1) наука становится важнейшим инструментом преодоления диспропорций в развитии народного хозяйства, доставшихся от капитализма; 2) преодолевается отставание в развитии отдельных областей научного знания, наука поднимается на такой уровень, когда она становится способной отвечать на самые разнообразные запросы общественной практики. В условиях развитого социализма наука становится фактором, опосредующим все общественные отношения; реализуется мысль В.И.Ленина о том, что «только социализм даст возможность широко распространить и настоящим образом подчинить общественное производство и распределение продуктов по научным соображениям»[350].
349
Подробнее о данном аспекте развития науки см.: Наука и производство. Сб. обзоров и рефератов. М., 1980.