– Ко мне али к сыну моему?
В голосе князя теперь отчетливо слышались ревнивые нотки. Но это понравилось Малфриде, она вновь стала смеяться. Даже повалилась, хохоча, на пышные перины ложа, болтая ногами в расшитых зубчатыми мерянскими узорами чеботах[25]. А потом резко смеяться перестала. Приподнявшись, смотрела на князя своими огромными темными глазищами, дышала еще тяжело.
– Ты, Игорь пресветлый князь, в мое волховское умение никогда не верил, а то сказала бы тебе, что прибыть к Глебу-княжичу означает для меня, тебя найти. Тебя-то где носило по всей Руси? Разве угналась бы за тобой? О том же, что ты сына навестишь этой зимой, я вызнала. Да и надо было отогнать от Глеба христиан поганых. А то они вообще все чародейское в этих краях развеяли бы.
Игорь смотрел на нее, видел ее необычное лицо с интересными впадинками под скулами, видел яркий влажный рот. И такое желание его вдруг охватило, что даже в висках застучало. Не забыл еще, как это с ней... Как это ее... Однако сдержался. Спросил:
– Тебе-то что за беда от христиан? Они безвредные.
– Ну, это как сказать. Сами они, может, и ничего собой не значат, а вот вера их многое вокруг изменить способна. Потому и велела их прогнать.
– И Глеб мой тебя послушал? Никого не слушал, а тебе поддался?
– Да.
Игорь вдруг быстро подошел к ней, схватил за косу, притянул, так что лица их почти вплотную одно к другому оказались.
– А что обещала за то Глебу?
– Себя!
Игорь едва не рыкнул от гнева, Малфрида же рассмеялась. Мягко отстранив князя, стала говорить, что обманула Глеба, что не люб он ей, только помочь ему хотела да жизнь его болезную продлить, когда, разуверив его в словах христианских проповедников, заставила чародейской водицы испить. А ее она для князя Глеба сама в чаще лесной отыскала. Не так и много ее тут, в северных землях, но уж она постаралась добыть, заговорила на хранение да сцедила в долбленные из тыквы бутыли. Ну и Глеб не устоял, когда мертвой водой его омыла, а потом с заговорами живой водой напоила. Хоть хворобы вечные Глебовы отогнать смогла. Но разве Игорь и сам не заметил, что Глеб лучше выглядеть стал?
– Я заметил только, что по тебе он сохнет, – буркнул князь, отходя от Малфриды.
Они помолчали. Где-то по-прежнему кричала сова, гудел огонь в печи, тихо было так, что впору поверить во все небылицы чародейки. Положив руки на стол, Игорь всем телом оперся на сжатые кулаки. Много разных чувств бродило в его душе. Вот, думал, обниму сейчас ее, как раньше, зацелую до дрожи, покрою собой... Но отчего-то и подойти боялся. Боялся той власти, какую Малфрида всегда над ним имела. Как и над сыном его. И даже с каким-то злорадством поведал ей, что Глеб вновь о христианах помышляет. Что ж, выходит, и не так сильна ее власть над сыном?
Это Малфриде не понравилось. Притихла огорченно, задумалась. Потом попросила:
– Сделай, как я скажу, княже. Вели гнать из земли Новгородской христиан пришлых, а тех из местных, кто речам их прельстительным поддался да крест на шею повесил, вели задавить налогами. Здесь, в Новгороде, как я проведала, принявших христианство немало, вот и будет тебе дополнительный прибыток в казну. А там, глядишь, и не захотят люди распятому Богу поклоняться, зная, какой оброк с них возьмут за веру. Но ты сделай, как велю, князь. Поверь мне, ибо я никогда еще тебе дурных советов не давала. Помнишь ли?
Да, Игорь помнил. Именно по совету Малфриды он решил сделать в Киеве стольном иудейский квартал, а это принесло мир с Хазарией могучей[26]. По совету той же Малфриды Игорь решил освободить от налогов торговых варягов, отчего их немало явилось на Русь, он смог набрать новую рать и после неудачных походов на Царьград усилить русское войско. Так же некогда Малфрида отсоветовала ему примкнуть к походу большого отряда варягов, уходивших на далекий полдень к Каспию, на страну Арран[27]. А Игорю тогда страсть как хотелось присоединиться к той рати, дабы победами на берегах Каспия прикрыть свое позорное поражение под Византией. Прямо горел идеей этого похода, уже и собирать дружину велел, но Малфрида отговорила. Игорь послушался свою чародейку, но одно время все же кручинился, особенно когда Малфрида пропала внезапно, а весть о победах на Каспии легкой птицей долетела до берегов Днепра. Однако потом... Полегли варяги в том походе, даже следов не осталось. А тех, кто выжили, погубили болезни[28]. Игорь же, оставшись на Руси, уцелел, да войска свои пополнил с тех пор. Вот и выходило, что не зря тогда Малфриду послушался.
26