- Не слишком ли роскошные драгоценности для дружеского ужина? - позволила себе осведомиться Тэлла тоном, не позволявшим заподозрить сарказм. Разве что заботу старшей, более опытной светской леди.
Щёчки балерины слегка порозовели.
- Князю нравится, когда я ношу то, что он подарил.
Ещё бы. Любимицу заклинателя разума окружает флёр его магии. «Не тронь! Моё!» говорит каждый камешек. Мона ван Тирриен может заглянуть среди ночи в самую глухую подворотню Менеса. Ни один грабитель не посмеет даже пальцем прикоснуться к ней. Поинтересуется разве что, не заблудилась ли юная леди, не проводить ли её домой?
Тэлла невольно залюбовалась точёной фигуркой танцовщицы. Хороша. Не уступает Элизабет в её лучшие годы. И кожа чистая, без единого следа от укуса. Князь Элизобарра брезгует пить кровь у людей. Он предпочитает их души. Чистые, светлые и... талантливые. Князь упивается творческим экстазом, дегустирует самовыражение, смакует восторг каждого нового выхода на сцену. Тэлла не совсем это понимает, но... о вкусах же не спорят?
- Приятного вечера, дорогая, - леди-вампир позволила себе еле заметную нотку покровительственности. В конце концов, эта девочка - такая же еда, как крошка Элизабет.
Мона ничего не ответила, только ещё раз присела в подобии на реверанс и ещё ниже опустила голову. Когда леди Тэлла покинула особняк, у неё вырвался облегчённый вздох.
***
Элизабет уложила последний локон и улыбнулась светской львице по ту сторону зеркала. Идеально! И в голове прояснилось - должно быть, леди Тэлла уже далеко. Эта мысль отозвалась щемящей болью, но Элизабет отогнала все печали. У неё ведь есть важное дело: госпожа приказала привести себя в порядок и оказать гостям достойный приём.
Шёлковый атлас струился вокруг бёдер, обдавая холодком. Изысканное платье, из последней коллекции. И снимается легко. «Но это потом, потом, - мысленно одёрнула себя Элизабет. - Когда Мона уедет. А Алекс...»
В дверь постучали.
- Что там ещё?
- Госпожа, леди ван Тирриен прибыла, - доложил лакей. - Прикажете?..
- Я сама к ней спущусь, - Элизабет уже покидала будуар. - Пусть в зимний сад подадут фрукты.
Слуга с поклоном удалился. А Элизабет заскользила вдоль мраморной лестницы, изящно, как настоящая принцесса, придерживая подол. Счастливая улыбка на её лице вполне искренна: у неё есть всё, к чему она стремилась, всё, о чём так мечтала. Дом, в котором не стыдно принять леди ван Тирриен, выезд, шёлковые наряды, драгоценности... Элизабет чуть не споткнулась. Как будто бриллианты из диадемы Моны рассыпались ей под ноги. А эта соплячка стоит и улыбается, как ни в чём не бывало, протягивает к Элизабет руки.
- Здравствуй, дорогая! - госпожа Тайрел прижимает юную ван Тирриен к груди. - Какая прелесть! Я про твою тиару. У князя изысканный вкус.
- Да, - Мона, краснея, опускает глаза. Она уже жалеет, что надела её. - Князь очень... добр ко мне, - говорит она совсем тихо.
Когда-то он был добр к Элизабет. Украшения, которые он присылал своей приме, до сих пор хранятся в сейфе. С того дня... даже мысленно Элизабет не уточняет, с какого именно. Просто тот день. Разделивший её жизнь на до и после. С того дня камни словно потускнели. Руки дрожали, стоило взять в них то или иное украшение. Элизабет даже подумать не могла о том, чтобы снова их носить. Но и расстаться с ними не могла, хотя предлагали, и не раз. Гном-ювелир, когда-то изготовивший их по заказу Эйзенхиэля Элизобарры, сулил огромные суммы.
Но Элизабет не настолько нуждалась в деньгах. Это ведь не просто красивые побрякушки. В каждом украшении жило воспоминание о балете. О сцене. В их блеске навсегда запечатлён блеск самой Элизабет. Другой Элизабет, той, великолепной, недостижимой, вдохновлявшей поэтов, критиков, заставлявшей самого Джабраэли вскакивать, отбивать руки бешеными аплодисментами. А рубиновый браслет был ей особенно дорог. Каждый камень согревал душу одобрением. Как глаза князя.
Так странно, что она всё ещё помнит его глаза, ведь уже сколько лет... Элизабет тряхнула головой. К драконьей бабушке! Теперь она служит леди Тэлле. О, госпожа! Она любит и ценит свою маленькую тир, ласкает и балует, ничего не требуя взамен. Разве что несколько капель крови... несколько улыбок, несколько слов, несколько поцелуев... нужному человеку в нужное время. Элизабет нравится такая жизнь. Настоящая жизнь. Светская. Бальные танцы куда проще балета, а партнёром твоим будет не истеричный артист, с трудом скрывающий ненависть к тебе, а настоящий граф, барон, если повезёт, герцог или принц. Но иногда бывают минуты... вот, как сейчас, когда Элизабет многое бы отдала, чтобы снова выйти на сцену и закружиться в фуэте, и чтобы пустой зал, и никаких декораций, и лишь один зритель с по-волчьи узким лицом смотрит не неё такими тёплыми рубинами глаз, и...