- Да-а...
Страшно подумать, как он жил прежде? Как жил чем-то, кроме этой женщины? Существовал ли он вообще отдельно от неё? Кто такой Ястреб? Дурацкая кличка, всегда его бесила. Спасибо птичьей фамилии и идиоту-полковнику с примитивными ассоциациями...
Лайта слегка прикусила ему мочку уха и с удовлетворением наблюдала теперь, как его спину и плечи свело судорогой - предвестницей наслаждения. У большинства людей на этом этапе уже закатывались глаза, но ляш лишь немного запрокинул голову - искал её взгляд. Леди-вампир забавляло, как он борется с её аурой и с собственным желанием. Её ладонь скользнула по его груди, пленник тихо застонал и наклонил голову - открыл удобный доступ к шее.
Удовольствие отступало неторопливыми волнами, возвращаясь, накатывая, но с каждым разом всё тише. Леди Тандер давно уже снова сидела напротив, а он наслаждался совершенным сочетанием белого и алого - салфетка леди-вампир промокнула каплю крови, задержавшуюся на её губах. Он приложил руку к сладко саднящей шее - на подушечках пальцев осталось два пятнышка. Идеально очерченные губы женщины чуть шевельнулись в намёке на улыбку. И это снова обдало его волной наслаждения.
- Вы удивитесь, милый граф, за что иногда можно полюбить. Думаю, вам это ещё предстоит.
- Вы... - он сам поразился, как хрипло звучит его голос, - сделали меня своим трэллом? Поэтому так... приятно?
Стоило произнести это вслух, как внутренности скрутило холодным презрением к себе. Лучше бы смерть! До чего позорен твой конец, знаменитый Ястреб! Ты ведь и сейчас готов, как пёс, на коленях целовать её руки. Прекрасные руки циничной заклинательницы разума.
Лайта позвонила в колокольчик. Когда вошёл Борг и наклонился к разбитой чашке, остановила гоблина нетерпеливым жестом:
- Потом уберёшь. Сейчас принеси ему горячий шоколад.
Дворецкий отвесил почтительный поклон и вышел. Леди-вампир перевела взгляд на кусающего губы мужчину. Щёки у него горели, на лбу выступил пот.
- Я почти не держу трэллов, - сообщила леди Тандер, размазывая по тарелке вишнёвый джем. - Однообразия не люблю. В еде.
Вошёл Борг и поставил перед Ястребом глиняную чашку, источающую сильный аромат. Пленник вцепился в неё как в единственную надежду на спасение. Его всё ещё знобило от противоречивых желаний.
- Не стоит так переживать, - её голос был мягче олтенского шёлка. - Высшие вампиры, как и высокородные ши, по своей природе весьма привлекательны для всех гуманоидных существ. Тут нет вашей вины.
Воистину так. Он мог бы провести всю жизнь, любуясь на её профиль. Презренный слабак, сдавшийся без боя. Может, удастся добраться до парапета террасы? Перегнуться через него и...
- Я... встречал фейри. И вампиров... - он говорил, запинаясь, - женщин... суккубов... я никогда... никогда прежде...
- Вы хорошо сопротивляетесь, - Лайта снова встала и подошла к мужчине. Ястреб взирал на неё в таком замысловатом смешении чувств, что опять захотелось его укусить.
- Мне говорили, вам понравилось варенье из дикого тёрна? Ароматное, терпкое, с лёгкой горчинкой. Для меня вы - такой особый плод. Изысканное сочетание...
Шею подставил сам. Прошептал тихо - знал, она услышит и так:
- До дна. Прошу вас, миледи... не... надо оставлять меня в живых.
Прохладная рука материнским движением легла ему на затылок.
- Пейте шоколад, - произнесла леди Тандер у самого его уха. И от тепла воздуха, только что касавшегося её губ, Ястреба бросило в дрожь. - Вам станет легче.
Легче не стало.
19 г. до осн. Сообщества, остров Элизобарра
Торстед Элизобарра таял, будто снеговик, которого окатили кипятком. Даже стремительнее - от снеговика ещё какое-то время оставался бы бесформенный остов, вампир же распался как-то весь и сразу. Эйзенхиэль не сразу поверил в такую удачу - решил, что предок перешёл в туманную форму. Но нет, поток энергии завихрился, на мгновение замер и ринулся к светловолосому наследнику: безличный и послушный. Родерик и Гейл тоже исчезли, незаметно растворившись в его течении. Эйзенхиэлю едва удалось уловить этот факт краем сознания, которое сейчас трещало, раздираемое на куски безудержным потоком информации, обрывками чужих и его собственных воспоминаний, а самое главное, бессчётными нитями, пронизывающими его ум болью, страхом, наслаждением, любовью и сотнями других переживаний сородичей. Пройдёт ещё какое-то время, прежде чем новый глава клана научится определять, какая нить кому принадлежит, приноровится заглушать и отодвигать в тень одни, натягивать и разглядывать вблизи другие. Пока он занимается этим, оглушённый переливчатыми эмоциями лордов-вампиров, стены, возведённые Торстедом, пали, и четверо некромантов улепётывают со всех ног. Но трое из поредевшего Совета Девяти остались рядом с Мортимером. Лишившись своего якоря-архимага, экспериментатор может не найти дороги назад. Один из некромантов пытается разобраться с заполонившими диамагическое помещение привидениями, пара других создали новую якорную связку, чтобы отправиться на поиски коллеги в Сумеречный Предел. Судя по всему, с ним там происходит нечто малоприятное, потому что сравнительно молодой (для некроманта) Мортимер уже основательно поседел.