Алекс невольно подумал о том, какая страшная жара стоит сейчас в кабине горящего робота. Его собственные предупредительные сигналы уже давно говорили о превышении допустимого уровня температуры и настоятельно предупреждали о необходимости отключения главного источника питания. Но Алекс не прислушивался к ним. Он подошел ближе к «Атласу», продолжая стрелять из единственной уцелевшей у него лазерной установки с такой быстротой, с какой успевал перезарядить ее.
Взрывы были ослепительными и разрушительными, белое пламя лазерного луча вгрызлось в спину и бок «Атласа». Летящие от него куски металла горячим дождем сыпались на «Лучника» Алекса. Все, что осталось от боевого робота: горящий почти по всей поверхности торс, левая рука, которой водитель уже не мог управлять и которая двигалась сама по себе, и голова, усмехающаяся Алексу и напоминающая ему эмблему Серого Легиона Смерти.
Затем колени «Атласа» подогнулись, и он рухнул на землю.
Только после этого Алекс повернулся и погнал своего «Лучника» к Семетри-Ридж, потом по склону вверх, потом вниз – туда, где должен был находиться его отец.
Грейсон Карлайл осознавал, что Дэвис Макколл вытаскивает его из горящих обломков «Победителя», но почти ничего не чувствовал. Его мозг, быстро погружаясь в небытие, просто отказывался воспринимать эту нестерпимую боль во всем теле, когда его, обгоревшего, протаскивали через узкий люк и клали на землю.
Он чувствовал, что кровь запеклась на его лице и все еще идет из ушей. Давали себя знать ожоги, по крайней мере ожоги второй степени, но не те участки кожи, которые были сожжены до черноты.
Он ощущал боль, когда Макколл сделал ему вливание двухсот миллиграммов противошокового препарата. Но он ничего не слышал и подумал о том, не является ли его глухота следствием выстрела из винтовки Гаусса всего в нескольких метрах над его головой.
Дотянувшись правой рукой до комбинезона Дэвиса Макколла, он потянул его к себе и спросил:
– Как… они…
Но не смог закончить свой вопрос. Сознание ускользнуло от него, как вода сквозь пальцы.
Ему так о многом надо было спросить, а он не смог сказать ни слова. Они победили? С Алексом все в порядке? Были ли Гвардейцы Дэвиона отогнаны на позиции, удобные для Серого Легиона Смерти? Легион справился с заданием?
Дэвис что-то говорил ему, но он не слышал ни единого звука. Где-то там, далеко, там, где жила боль и билось сознание, он слышал шум, напоминающий шум морских волн, набегающих на берег.
Макколл сделал ему еще один укол. Вокруг стали собираться люди, и невозможно было попросить их уйти. А эта темнота, что это? Просто ночь или он умирает?
Он не хотел умирать. Ему так много хотелось узнать…
Алекс. Он здесь. Вот он стоит на коленях рядом с Макколлом, смотрит на него, а в глазах столько горя.
Алекс! Он прошел испытание!
Грейсон почувствовал огромное облегчение, которое ему дало не только лекарство, введенное Макколлом.
– Как?..
Алекс понял его с полуслова. И хотя он смотрел на отца с болью и состраданием, он все-таки улыбнулся и поднял большой палец вверх.
– Мы сделали это.
Грейсону показалось, что сквозь шум в ушах он отчетливо услышал слова, сказанные Алексом.
– Мы победили! Серый Легион Смерти победил!
Это все, что он хотел услышать. Теперь Грейсон Карлайл позволил себе забыться глубоким сном без сновидений.
ЭПИЛОГ
Космопорт Нового Эдинбурга
Каледония, пограничная область Скаи
Федеративное Содружество
09 часов 15 минут, 21 апреля 3057 года
– Как он? – спросила Кейтлин. – Я просто хотела узнать… он…
Они стояли на смотровой площадке космопорта Нового Эдинбурга и смотрели на летное поле, где в пусковых шахтах стояли три шаттла класса «Юнион». Погрузка была почти закончена. На «Стремительный» грузили последних боевых роботов Легиона. Запуск шаттлов был намечен на десять часов, и до отлета оставалось сорок пять минут.
– Он очень плох, – ответил Алекс, стараясь не выдать своего волнения, но чувствуя, как задрожал голос. Он закрыл глаза. Каждый раз, когда он думал о страшном, обожженном теле…
– Прости, я не хотела расстраивать тебя еще больше.
– Да нет. Все в порядке.
– Я вот думаю, знаешь ли ты, Алекс, что твой отец значит для большинства из нас? Конечно, ты его очень любишь. Но мы все его тоже очень любим. Некоторые из нас готовы умереть за него не задумываясь.
Алекс грустно улыбнулся:
– Да, у него есть это необычное свойство – вызывать у людей любовь и преданность.