Считается, что три главных изобретения, тесно связанных с высоким развитием в древней Индии химии, определили ее большую роль в торговле среди стран древнего мира в первое тысячелетие нашей эры. Этими изобретениями были: прочная красная краска из марены с квасцами, синяя краска индиго и усовершенствованный способ закалки стали (имеется в виду известная «дамасская» сталь, появившаяся именно в Индии.
Географическое положение Бомбея — на берегу большого и очень богатого моря — диктует тематику работы многих местных биологических учреждений. Отдел зоологии в Институте Наук, естественно, занят проблемами морской гидробиологии и ихтиологии. В коллекциях института поэтому богато представлены морские черви — полихеты, моллюски, кораллы, а из ракообразных — веслоногие рачки и бокоплавы; хорошо подобраны рыбы. Известно, что некоторые морские организмы — водоросли и сидячие беспозвоночные — часто поселяются на подводных частях портовых сооружений и судов. Комплекс таких организмов называют «обрастанием». Оно приносит огромные убытки судоходству и очень опасно на промышленных предприятиях, использующих морскую воду для охлаждения и других целей. Изучение обрастания для борьбы с ним — одна из очень важных и трудных практических задач современной гидробиологии. Большое внимание этим вопросам уделяется в специальной лаборатории института, которая также ведет исследование по морским организмам, разрушающим древесину. К ним относятся своеобразный моллюск тередо (Teredo), так называемый корабельный червь и некоторые ракообразные (Linmoria, Chelura).
Тередо хоть и не имеет зубов, но постоянно «грызет» древесину острыми краями тонкой белой раковины. Раковина для него не защита — она очень невелика по сравнению с телом. Корабельный червь в некоторых морях приносит огромные убытки, разрушая сваи и подводные части деревянных судов. Он поселяется даже в древесине живых растений — мангров, селящихся по берегам тропических морей. Если корабельный червь точит древесину изнутри, то рачки грызут ее снаружи. Практическим вопросам в институте уделяют много внимания, но чисто теоретические исследования систематики, анатомии, биологии морских организмов от этого только выигрывают.
Все увиденное убедило нас в том, что Институт Наук в Бомбее — это крупное научное учреждение, ведущее большую и очень плодотворную работу в области морской гидробиологии и подготовки высококвалифицированных кадров морских гидробиологов. Несомненно, что деятельность института могла бы дать еще большие результаты, если бы он был лучше оснащен. Его оборудование уже устарело, не хватает элементарных оптических приборов, лабораторной посуды, химикалиев. Но и в этих условиях коллектив любящих и знающих свое дело работников сумел многого добиться.
На обратном пути в отель наши машины попали в «пробку». Вся набережная полна людей. Посередине улицы проходит колонна девушек в ярких сари. Некоторые несут плакаты, но текст их, написанный на маратхи и хинди, нам непонятен. Колонна окружена редкой цепью полицейских, все они, впрочем, весело улыбаются. Демонстрантки что-то громко скандируют. Прислушавшись, отчетливо разбираем слова: «No pay!» — «Без оплаты!».
Оказывается, в местных женских школах проходит всеобщая забастовка учащихся. Правительство штата обсуждает проект повышения платы за экзамены на 60 процентов. И вот девушки протестуют. Мы так и не дождались конца колонны. Вид у марширующих хорошеньких школьниц был весьма решительный, а настроение — боевое. Через несколько дней газеты сообщили о победе забастовщиц — плату за экзамены не повысили.
Украшение города — огромная набережная, плавным полукольцом опоясывающая залив, — Нетаджи Субха роуд или, как она называлась при англичанах, Марин-драйв. Слева за полосой камней и крупной гальки лениво плещется Аравийское море, справа — многоэтажные дома, потом тянущиеся почти на полтора километра вдоль набережной теннисные корты, площадки для гольфа, хоккейные поля, здесь же стоит небольшое здание Тарополевала-аквариум, а рядом — огромный «Центр здоровья йогов» — Кайвалиад-хама. Огибая набережную, поднимаемся в гору и оказываемся в чудесном саду. Здесь муниципальные власти позаботились о развлечении детей: в клетках сидят попугаи и голуби, кругом площадки для игр, а посередине парка стоит огромный, размером с трехэтажный дом, башмак, в который ведет лесенка. Ребята с восторгом высовываются из окошек на втором и третьем этажах, где-то между гигантских шнурков.
Отсюда, с возвышенности, набережная и город очень живописны. Как-то потом, несколько дней спустя, на обратном пути из Института Хавкина мы снова заехали на этот холм, но с другой стороны, по дороге, ведущей к «башням молчания».
Несколько тысячелетий назад на территории современного Хорезма — «Солнечной земли» — среди скотоводов и земледельцев возник культ священного огня. Здесь же, как считают многие историки[12], и была та таинственная страна Айрианавайджо, которая описывается в одной из самых древних книг мира — «Авесте» — и где бог света и добра Ахурамазда явился легендарному пророку и основателю древнеперсидской религии Заратуштре, по имени которого и вся религия получила название зороастризма (по-гречески Заратуштра — Зороастр). Прошли еще сотни лет, и, спасаясь от мусульманских завоевателей, из Персии в Южную Индию, под защиту сильных и веротерпимых правителей, переселились десятки тысяч огнепоклонников. Колония парсов — современных последователей зороастризма в Бомбее — в настоящее время крупнейшая в мире и превышает сто тысяч человек. Согласно требованиям зороастризма трупы умерших погребать запрещено, и их отдают на съедение диким животным. В Бомбее для этого устроены специальные «башни молчания», на вершине которых родственники оставляют умершего на съедение грифам.
Парсы держатся дружной общиной, браки за ее пределами не разрешаются. К сожалению, ни в свои храмы, ни к «башням молчания» последователи Заратуштры не допускают иноверцев. Постояли мы перед закрытыми воротами, посмотрели на бугор, за которым должны находиться семь «башен молчания», и, удовлетворившись видом нескольких грифов, сидящих на окрестных деревьях, отправились восвояси. Но грифы на деревьях сидели самые настоящие, черно-бурые, с черными голыми шеями, безошибочно определяемые как бенгальские грифы (Pseudogyps bengalensis).
Первая половина следующего дня по программе отведена для посещения морского аквариума и его научной лаборатории.
Тарополевала-аквариум находится на набережной Нетаджи Субха роуд и занимает небольшое здание с демонстрационными залами, лабораториями и несколько подсобных строений.
Небольшой вестибюль Аквариума красиво отделан темным деревом. На панелях прекрасно вырезаны фигуры морских животных. Отсюда проходим в демонстрационные залы. В полутьме прохладного помещения ярко светятся освещенные изнутри аквариумы. Их здесь несколько десятков. Одни очень большие, занимающие стену во всю высоту, другие поменьше, расположены двумя рядами, почти как в Московском зоопарке.
В главном зале содержатся различные морские рыбы, беспозвоночные животные, преимущественно из Аравийского моря, но есть виды, доставленные издалека. В одном аквариуме помещается несколько совершенно различных животных, в природе обитающих в одинаковых условиях. Много рыб мы впервые увидели живыми, и среди них электрического ската (Torpedo marmorata).
У этой рыбы по бокам головы имеются особые, вырабатывающие электричество органы, представляющие собой видоизмененные мышцы. Каждый из них состоит примерно из 600 изолированных друг от друга «элементов». Все элементы ориентированы отрицательным полюсом вниз, и здесь к ним подходят окончания особых нервов. Обычно скат неподвижно лежит на дне и подстерегает добычу. В случае приближения рыб, служащих ему пищей, скат производит разряд напряжением до 80 вольт. Морская вода служит прекрасным проводником электричества, и потому добыча поражается даже на некотором расстоянии от ската. Электрические разряды служат скату не только для нападения, но и защищают его от врагов. Электрический скат, которого мы видели, довольно крупный (около 40 см длины), мирно лежал на дне аквариума и только иногда двигался. В этом аквариуме других рыб, естественно, не было.
12
См., например: В. В. Струве,